ВИКТОР ФИНК: «Я БОЛЕН ПОСТОЯНСТВОМ»

За 30 лет хирургической практики он прооперировал около 15 тысяч человек. За 15 лет работы в районной больнице практически на пустом месте создал хирургическую службу, которая сегодня ничем не уступает аналогам в городских больницах.

Досье «НГ»
Финк Виктор Вильгельмович
Родился в 1947-м году в Челябинске. Четвероклассником с родителями переехал в Северный Казахстан. В Петропавловске в 1965-м году окончил среднюю школу, поступил в Челябинский мединститут. В 1972-м году, по распределению, приехал работать ординатором в Костанайскую областную больницу. Спустя год он - хирург Федоровской районной больницы. С 1998-го года и по сей день - главный врач этой ЦРБ, а также председатель месткома больницы, депутат сначала районного, а затем областного маслихата.
Трижды подтверждал высшую врачебную категорию.
За достижения в развитии хирургической службы в 1989-м году получил звание заслуженного врача Казахстана.

Эта романтическая хирургия

- Виктор Вильгельмович, почему ваша семья перебралась из России в Казахстан?

- Отец в свое время был репрессирован. Так что в Казахстан мы выехали вынужденно. Как раз начиналась целина, и немцам здесь было спокойнее.

- Кто ваши родители?

- Отец по образованию педагог, преподавал биологию, немецкий язык, вел уроки труда, был директором школы. А мама всю жизнь была домохозяйкой.

- Почему вы решили стать врачом, а, скажем, не учителем?

- Я мечтал стать летчиком и все для этого делал. У меня были спортивные достижения, разряды юношеские и взрослые. Школу окончил с серебряной медалью. Отец, используя старые связи, нашел даже место, где я должен был учиться. Но в одиннадцатом классе военно-призывная комиссия определила у меня снижение зрения. На этом все мечты и закончились.

- И вы так просто отступились?

- Вы даже представить себе не можете, как я тогда плакал. Долго не мог решить, куда поступать, на все предложения родителей отвечал одинаково: «Не знаю, не хочу». Отец однажды спросил: «Ну, вот дядя у тебя врач. Хочешь быть врачом?» И я поступил в Челябинский государственный медицинский институт. Сразу решил стать хирургом, потому как, на мой взгляд, это настоящая мужская профессия. Я и сегодня это всем говорю.

- Слышала, терапевты на хирургов «обижаются». Про вас книги, фильмы…

- У нас просто более показательная работа и, по-моему, более романтичная. Привезли человека в тяжелом состоянии, сделали операцию, через день он уже сидит. Разве это не романтика?

Или в тундру, или в Федоровку

- А почему после института вернулись в Казахстан? Челябинск – ваша родина, работу там не предлагали?

- Предлагали, и квартиру через два года обещали дать. К тому времени я уже женился, у меня был сын. Но жить в городе я не хотел. Единственный вариант - если и работать в городе, то жить в пригороде. А хотел я вообще куда-нибудь подальше от больших скоплений людей, даже на Таймыр планировал отправиться. Но распределения в тундру не было, а было в Северный Казахстан.

- Сколько лет вы в Федоровке?

- Мне кажется, что всю жизнь. У меня были разные предложения. Но мой отец всегда нас, своих детей, учил работать. Неважно, где, главное - работать. Имея два высших образования, он сам так и остался простым сельским учителем в Николаевке под Петропавловском, никуда больше не хотел. И утверждал: «Труд - главное в жизни, за что человек хватается в любой сложной ситуации». Работа спасет от всего, работа, которую ты любишь, за которую тебя любят люди.

- Вы женились еще студентом, как вы встретили свою судьбу?

- У нас считалось признаком хорошего тона жениться во время учебы. Моя жена - операционная сестра. Она работала в лаборатории городской больницы, где я проходил практику, так и познакомились. Она мне сразу очень понравилась, я болен постоянством.

- Вам никогда не было тесно в районной больнице?

- У меня были возможности уехать, приглашали. Но мне действительно неважно, где работать. Лишь бы я был востребован, и мой труд ценился. Мы могли в Германию уехать, но этот вариант мне не подходит. Я всегда хотел преодолевать трудности, а там все организованно, рафинированно, все вопросы по медицине решены.

- А какие трудности в Федоровке вас привлекли?

- Там практически не было хирургии, и я решил остаться. Тогда в ЦРБ оперировали по поводу аппендицита, грыж, ранки зашивали. Завотделением мне говорил: «Если нужна сложная операция, отправим больного в область, и дело с концом». Меня не устраивало такое положение дел. Я три года занимался в хирургическом кружке научного студенческого общества на базе областной челябинской больницы. Видел, что такое клиническая хирургия большого города. И мне было непонятно, почему мы, те же хирурги, с тем же образованием, не можем в районе работать, как в городе. Первые два-три года я адаптировался к местным условиям. Когда стал заведовать отделением, появилось больше возможностей. Если раньше на серьезные операции приглашалась бригада хирургов из Костаная, то я с 1976-го года стал потихоньку делать их самостоятельно. Конечно, был риск, но операции проходили успешно, и наказывать меня было не за что.

- Сколько времени потребовалось, чтобы создать ту хирургию, которую вы хотели видеть в районной больнице?

- Лет 15 ушло на это. Создать - одно, удержать еще надо. Мы и реанимационное отделение организовали, так вот после распада Союза в районах сохранились только две реанимации, наша в том числе.

У врача должны быть тёплые руки

- Виктор Вильгельмович, по-вашему, худшие времена для медицины позади?

- Я стал главным врачом на излете 1998-го года, после почти 10-ти лет бюджетного провала, когда из года в год сокращалось бюджетное финансирование, закрывались ФАПы. У нас в районе было 650 коек, осталось 51. В течение трех лет  коечная сеть была восстановлена до 120.  Но этого на сегодняшний день уже недостаточно… Тогда главными были три проблемы. Кадры - важно было сохранить тех, кто любит медицину. Деньги - чтобы нормальную зарплату платить людям. И автомобили – на тот момент ни в одном из 14 сельских округов не было санитарной машины. Сегодня, когда укрепилась экономика, многое изменилось в лучшую сторону. Больница ремонтируется, ФАПы на селе восстановлены, автомобили в 10 округах есть, еще 4 поступят в этом году.

- За годы депрессии сельская медицина потеряла много хороших специалистов. А как у вас?

- Кадры мы сохранили. Я знаю больницы, где плановые операции упали до нуля, мы постарались удержаться на прежнем уровне. У нас работает около 30-ти человек. Год назад все перешли на ставку, это очень большое событие. Почти 10 лет люди работали на полставки, на 0.75 и даже  0.25 ставки. Хотя есть проблема: коллектив стареет, а новых врачей сегодня мы не видим.

- Их, наверно, заменит новое оборудование? Сегодня о нем так много говорят…

- Со времен Союза у нас были лучшие в мире врачи. Техническое обеспечение отставало от Запада, а руки, мозги были и есть на высшем уровне. Сейчас мы «нажимаем» на оборудование, и думаем, что это определит уровень нашего здравоохранения. Да – но только отчасти. Главное - человек. Больному надо, чтобы рядом с ним не только аппарат тикал, а врач подходил, смотрел, гладил по руке. Я всегда стараюсь дотронуться до больного. Вы знаете, как это успокаивает? Всегда! Если теплые руки, конечно. У меня они теплые.

«Два сыночка и рыбка-дочка»

- Ваши дети?

- У меня два сына и рыбка-дочка. Леночка учится в ЧелГУ на экономиста.

- Сыновья стали хирургами. Ваша заслуга?

- Со стороны старшего сына это однозначно был свободный выбор. Евгений еще в школе решил, кем станет. Младший Эдуард долго не мог определиться. Лишь из армии нам написал, что хочет, как отец, быть хирургом.

- Они и работают, как вы, в Федоровке. Почему?

- У них были другие возможности и предложения, но они захотели сюда. С Женей мы откровенно разговаривали. Я ему говорил, что почти все, что можно было сделать в хирургии на районном уровне, я уже сделал. Ему нового осталось мало - операции на черепе, какие-то сложные методы реанимации. Но мне кажется, что он тоже «болен постоянством».

- Внуки есть?

-         Два - четырёх и пяти лет. Оба уже решили, что будут хирургами. Когда мне нужно расслабиться, мы с ними уезжаем на озеро, на стадион. Я для них генерал, они для меня – капитан и лейтенант. У нас все строго, они мне честь отдают. С внуками жизнь будто повторяется, детям мы столько не даем, сколько внукам.

-          Вся ваша семья, вплоть до снох, работает в вашей больнице. Комфортно себя чувствуете при этом?

- У всех есть свои недоброжелатели, достаточно их и у меня. А мои близкие – мой первый круг, в них я уверен, от них жду поддержки. Это буфер между внешним миром и мной. То же наверняка чувствуют и они. А на работе я руководитель, у меня профессиональные отношения со всеми.

- Ваш старший сын недавно получил звание отличника здравоохранения РК. Гордитесь?

- Искренне. Звание заслуженное - за внедрение новых методов в экстренной хирургии, в частности, дискретного плазмофореза, эндовидеохирургии. Евгений освоил также трепанацию черепа. При этом специальную аппаратуру для эндовидиохирургии нам обещают только в этом году. Евгений начал с того, что собрал разные инструменты, более или менее подходящие, какие были в больнице, и стал оперировать ими. Около 50 таких операций в год он выполняет, а вообще, у него, врача первой категории, стабильно хорошие показатели, большое количество операций в год – около 1500.

- Вы воплотили все свои идеи?

- Я думаю, мы достигли приличного уровня. Но останавливаться не намерены. Сегодня за хирургию у меня голова не болит. Новые методы нужны в реанимации, кое-какие внедрения планируем в нашем районном центре крови, но это связано с внедрением новой диагностической аппаратуры.

- Скажите, Виктор Вильгельмович, вас в жизни часто благодарили?

- Все было. Подарки, цветы, мне женщины руки целовали, когда я был хирургом. А однажды мне подарили Коран. Старый Коран, на двух языках. Кстати, сейчас как администратор я получаю только шишки и имею множество проблем.

Ольга ЗИБЕРТ

версия для печати  
отправить статью по e-mail