КТО В ОТВЕТЕ ЗА ТО, ЧТО ГИБНУТ ДЕТИ?

Родные пятиклассника Павлика Марченко, тело которого десять месяцев пролежало в зерноприемнике заброшенного элеватора в самом центре Костаная, не готовы мириться с заключением полицейских о несчастном случае. Мать и сестра погибшего мальчика намерены добиться наказания виновных в гибели ребенка.

Вопрос в том, кто виновен в происшедшем? Товарищи-мальчишки (то еще дрянцо растет), трусливо не рассказавшие взрослым о том, что их приятель упал внутрь гигантской шахты, или господа взрослые, в течение нескольких лет стыдливо не замечающие полуразобранную махину высотой с восьмиэтажный дом, которую давно и прочно обжили подростки. Ту самую, которую им по долгу службы полагалось бы законсервировать, разобрать или хотя бы охранять как объект повышенной опасности.

Площадка для игр

В никем не охраняемый недостроенный элеватор ребятня повадилась уже давно. Как рассказывают завсегдатаи, многие уже не раз получали здесь ушибы, были, рассказывают мальчишки, и переломы. Но бесхозное здание манит пацанов своими запутанными коридорами, в которых так здорово прятаться, а также горами безхозного металлолома. Пацанва с саночками регулярно сходится сюда на заработки. Большинство свое местонахождение и способ заработка от родителей скрывают. Так же не говорил матери об играх в многоэтажке и погибший Пашка. Почему эту «тайну» друзья Павлика хранили с февраля – этот вопрос не дает покоя ни маме погибшего Марии Федоровне, ни старшей сестре Людмиле. Поговорить с главным очевидцем трагедии – пятнадцатилетним Вовой - «НГ» не удалось. Зато дома оказался Иван. Тот самый школьник, который рассказал полицейским об услышанном во дворе.

- Я рассказал в горотделе, где Паша. Об этом говорил Вовка. Он рассказывал, что они с Павликом собирали металл, Пашка оступился и упал в яму. Говорят, что он еще плакал, но пацаны, наверное, испугались и убежали. Почему так долго молчали и не рассказывали, что были вместе, я у Вовки не спрашивал. Мы с Пашкой близко не дружили, но в футбол играли вместе.

Капкан, который должен был сработать

Уже после трагедии к опасному зданию все тот же свободный доступ. Корреспонденты «НГ» совершенно беспрепятственно побродили по этажам. Забирались на самый верх. Познакомились с надписями на стенах.

Возможностей погибнуть здесь, честно говоря, предостаточно. Колодцы, ведущие в зернозаборник, один из которых стал роковым для Павлика, здесь на каждом шагу. Они открыты. Не огорожены. Только один сверху накрыт решеткой. Ступени с провалами, конструкции с выкраденными металлическими деталями, шатающиеся перила, ненадежно закрепленные бетонные блоки, обледеневшие лестницы, ведущие в никуда на высоте восьмого этажа… Волчья яма, жертвы которой можно искать годами и не найти никогда.

Сейчас здесь пустынно. Венок, прикрепленный к громадине-убийце и молва – лучший сторож. Мальчишки обходят дом стороной. Пока первый ужас не прошел.

Один умный дед, понимающий толк в строительных объектах, их безопасности и в том, каким страшным орудием убийства могут стать безхозные руины, привел сюда на днях двух своих внуков. Чтобы посмотрели. И никогда, ни за что, ни под каким видом… Нам признался, что две ночи не мог уснуть, представлял, как все было.

Но никто из людей, работающих в округе, не приметил здесь ни представителей бывшего комитета по госимуществу, который решал в свое время судьбу этого здания, ни других должностных лиц, которых должен бы обжечь леденящий шепоток совести.

Автора!

Всякое недостроенное, неиспользуемое или бесхозное здание нуждается в консервации. Это закон. В данном случае закон не соблюдал ни один из многочисленных хозяев объекта. Какой именно должен ответить за трагедию – неизвестно. И, похоже, выяснять это никто не торопится. Кому именно принадлежит здание, затруднился сказать даже аким Костаная Нуралы Садуакасов. Впрочем, он пообещал выяснить это и ввести «НГ» в курс дела.

- Здание находится в частном владении, – пояснил он, – следовательно, его охраной должны быть озабочены владельцы.

- Это недостроенный объект, у которого уже сменилось столько хозяев, – пояснил нам бывший начальник транспортного отдела спиртоводочного завода, в ведении которого находилось одно время здание, Анатолий Иосифович Будило. – Спиртзавод обанкротили. Некоторое время он был в ведении «Лукойла». В 97-м году по инициативе только что пришедшего тогда Шукеева образовался ГКП «Ликеро-водочный завод». Вскоре и его обанкротили. Элеватор перешел к «Агропромстрою». Вскоре распался и «Агропромстрой». По словам Анатолия Иосифовича, изначально элеватор задумывался как накопительный склад на 10 000 тонн зерна.

Кому открытое всем ветрам и всем гостям здание принадлежит сейчас? Вопрос открытый. Кто из чиновников должен был проконтролировать выполнение норм и правил, придуманных не от нечего делать и не полными дураками? Ответит ли кто-нибудь за трагедию по всей строгости закона или господа чиновники, в очередной раз брезгливо наморщив носы в адрес «желтой прессы», сделают вид, что никто никому ничего не должен?

СниП РК 1.03-06-2002

10. Прекращение строительства и консервация объекта.

10.1. При необходимости прекращения или приостановки работ на срок более 6 месяцев застройщик должен обеспечить консервацию объекта, приведение его территории, использованной для строительства, в состояние, обеспечивающее прочность, устойчивость и сохранность основных конструкций и безопасность объекта для населения и окружающей среды.

10.8. Сохранность объекта и безопасность его для окружающей территории и населения в течение всего периода консервации обеспечивается застройщиком (заказчиком) или уполномоченной им организацией. При этом ограждение площадки должно поддерживаться в исправном состоянии, проходы и проезды на площадку закрыты.

Ксения БАРАБАНОВА, barabanova@ng.kz

Игорь ПРАВЩИКОВ, pravchikov@ng.kz

версия для печати  
отправить статью по e-mail