ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, КАЗАРА!

Нынешний осенний охотничий сезон – особенный. Охота началась на месяц позже обычного,  лето долго не вспоминало об осени, перелетные гуси поменяли траекторию, перепутав все охотничьи карты, а утки стали хитрее и капризнее.

Главный егерь Узунколя

С Виктором Николаевичем Крутневым, возглавляющим узункольский филиал облохотобщества,  удалось познакомиться в Костанае полторы недели назад. Он приезжал сюда по своим егерьским делам: получить бланки охотничьих путевок и марки, примерить новую фирменную униформу, которую заказало облохотобщество. Обаятельный, общительный, уверенный, крепкий, здоровый. О таких говорят – от земли. А он еще и от обильных узункольских озер, бескрайних степей, чистейшего природного воздуха. И в то же самое время  Крутнев – страж матушки-природы,  гроза местных и пришлых браконьеров. В этом  пришлось убедиться самолично, посетив узункольские места. За два дня моего охотничьего  вояжа стало ясно, что личность Виктора Николаевича  в этих местах популярна не меньше, чем районного акима.

А на браконьеров у Крутнева какое-то особое чутьё. Плюс свои хитрости вперемешку с азартом. Проезжая с Виктором Николаевичем мимо  водоема Нехлюдово, объявленного зоной покоя,  вдруг услышали шум моторки.

- Вот поэтому здесь сейчас и нет дичи, как раньше. Ее распугали охотнички этим моторным грохотом

- Будете выслеживать?

- Нет, я уже знаю, кто это, и на чем. Есть у меня свои тайные места наблюдения.

- И что же этих нарушителей ждет?

- Статья 298 часть вторая Гражданского кодекса РК со штрафом до десяти минимальных расчетных показателей и конфискацией лодки. А она у них – конфетка, фирменная…

Браконьеры в  жизни Крутнева – это самое неприятное. А самое приятное – это егерьский штат в 10 красавцев, которыми он не на шутку гордится,  и масса «внештатников», без которых природные богатства Узунколя давно бы сошли на нет. Неудивительно, что Крутнев в другой профессии себя не представляет. Благодарно отзывается и о новом председателе Костанайского облохотобщества Григории Александровиче Червякове:

- Он – не кабинетный: хорошо понимает наши егерьские проблемы, потому что сам из егерей. До Червякова я был почти пешим егерем. Это абсурд. Ведь ответственность несу за тысячи километров площадей. Теперь вот, наконец, получил от охотобщества «Ниву».

- А матушка-природа какие-нибудь приятные сюрпризы вам преподносит?- спрашиваю я у главного егеря. 

- Конечно. Вот весной на Речном поймали щуку килограммов на 12. Брюхо у нее от икры было такое огромное, что жалко стало лишать жизни и мамашу, и будущее потомство.  И тогда я решил перевезти ее в емкости с водой и выпустить в Каратал – там щуки не было. А совсем недавно мне сообщили, что в Каратале появились маленькие щурята. Приятно, когда у тебя множатся крестные дети.

Охотничий гусь Кеша

С Виктором Денисовичем Несиным знакомство состоялось в деревне Королево, основанной когда-то украинскими переселенцами. Причем хохлятский диалект здесь и до сих пор язык межнационального общения, который наряду со своим родным запросто используют даже казахи. По профессии Несин – физик. По должности – директор школы. По хобби – охотник,  рыбак и добрейший человек, сопереживающий всему живому. Со всей округи Виктору Денисовичу несут всяких подранков. Он их лечит, ставит на ноги, заботится до тех пор, пока они снова не станут сильными и самостоятельными.

Познакомил он меня и со своей любимой охотничьей «собакой» - гусем Кешей. Кеша обожает сидеть у хозяина на руках и брезгует его рыжей норковой охотничьей шапкой. Так и норовит ее растерзать. Наверное,  она ему напоминает лису, что, конечно, не слишком приятно для гусиного менталитета. При охоте на гуся и казару Кеша – главный герой. Перед таким красавцем, лениво пощипывающим на поле травку и поклевывающим зерна,  не устоит ни одна гусыня. Кеша это знает. Знает и Виктор Денисович, у которого в сезон охоты водоплавающая дичь на кухонном столе не переводится. Не исключением стал и мой приезд в этот дом. За сытным обедом Несин пожурил погоду за то, что слишком погожая она нынче для охоты;  казару - за то, что стала как никогда хитрая; нас, гостей, за то, что не приехали накануне вечером к его охотничьему стану, расположенному совсем неподалеку от дома, «а то бы отведали фирменное несинское охотничье блюдо – дикого гуся, запеченного в фольге».

Прощаясь со мной, охотничий гусь Кеша дал погладить себя по бархатистой мощной шее, а его хозяин рассказал любопытную историю про то, как на озере Речном вдруг  появилась своя Несси. Её видел один из самых опытных охотников поселка. Время от времени она всплывала в камышах, демонстрируя чёрные бока и  испуская сразу два водяных фонтанчика. Азартный Несин загорелся добыть Несси. На охоту собирался добросовестно, обстоятельно, без шуток. Еле уговорил того очевидца подплыть вместе с ним  на лодке поближе к  месту, где гигантские бока были замечены. Заряженное ружье держал наготове, в напряжении и волнении ожидая встречи с чудо-зверем.

… Несси Несину показываться не торопилась. Но ожидание длилось недолго. Поднялся ветерок, а вместе с ним вдруг показались  и чёрные округлые бока и, действительно, два фонтанчика. Несин взвел курок. Но бока агрессии отнюдь не проявляли. Наоборот, лениво покачивались на волне, время от времени выплевывая из себя фонтанчики. Бесстрашный Несин, несмотря на яростное сопротивление напуганного до смерти  очевидца, решил приблизиться к ленивому чудовищу. Ближе…  Еще ближе…  И вдруг…  Несин захохотал так, что чуть не перевернул лодку. Несси оказалась дырявой резиновой покрышкой от К-700. 

Синий туман похож на обман

Кто пробовал, не зная дороги, пробиваться по степи в тумане, тот знает, как это весело. Мне было не до веселья: второй день плутаю в узункольских степях, но еще не сделано ни одного выстрела. Утки и гуси гогочут надо мной и летают вокруг бабочками – ничем не достать. И тут на помощь пришел егерь Коля - молодой, пышущий здоровьем и уверенностью тяжеловес. Такие охраняют банкиров и президентов. В егерях он недавно: униформа еще не сшита, но приказ о назначении уже есть.

Коля везет меня на дикую утку. Проезжаем Омречье, Речное, сворачиваем по полевой дороге налево. Справа остаются подожженные поля: смачно полыхает солома. 

- Может, как раз из-за таких пожаров и дичи стало у нас меньше, - кивает Коля на огонь, - кому-то ведь легче и дешевле солому не вывозить, а очищать поле вот таким способом. Только вот этих «хозяев» почему-то не принято считать браконьерами. А зря. Вреда от них не меньше.

 Я соглашаюсь с Колей, пытаясь на придорожном столбике прочитать название крестьянского хозяйства. Его спасает туман. Мы держим путь к большому и среднему Унуколю. Ячменное поле между этими озерами - самая приманка для прожорливой дикой утки.

6.00. Облюбовываем небольшой стожок. Закапываемся, подпушивая верх. В бинокль смотреть бесполезно: видимость почти нулевая. Зато слышимость отличная. Знаю от других, что Коля мог бы работать снайпером. Утки крякают где-то совсем близко, но лететь пока никуда не собираются. Прислушиваясь к их пересудам, Коля откровенничает:

- Охотиться на гуся не люблю. Это беспонтовая охота. Промахнуться невозможно. Никакого азарта. Вот утка – другое дело. Ну, кажется, поднялась. Будем стрелять на звук.

7.30. Туман стал еще гуще. Где-то совсем низко  над головой слышится явное шуршание. Ближе. Ближе… выстрел. Ещё. Ещё.

 В то утро  октября 2005 года с помощью свого «ИЖ-27» и патронов с дробью «семёрка» Коля добыл 12 уток. И всего раз пять промазал.

Вечером того же дня мы с Колей перебрались на соседнее пшеничное поле. Оно ближе к Большому Унуколю, где утки на закате неистово упражняли в га-га-гаммах свои го-го-голосовые птичьи связки. Снова стог, бинокль, ружье, солома от шеи до трусов, тоска по сигарете и томительное ожидание вперемешку с сомнением: вдруг «дзот» выбран неудачно. Красное солнце висит над горизонтом,  потом камнем падает за его черту. Коля замирает: «Поднялась…»

Осторожно выглядываю из соломы: сразу три стаи дружненько летят вдалеке, но к нашему стогу даже не собираются. Покружились, покружились, сели метрах в ста. Мы с Колей пулей вылетаем из своего соломенного кокона и бегом к тому месту, которое облюбовала стая. Она снова поднимается и перелетает чуть дальше. Мы снова зарываемся в соломенные стога в надежде на то, что именно сюда прилетят с озера новые стаи.  А между тем уже почти ничего не видно.

- Вечерняя охота – беспонтовая, - делится Коля, - птица слишком осторожна, будет смертельно голодной, но с озера вылетит на кормёжку только часам к двенадцати ночи, когда она будет чувствовать себя в полной безопасности. Конечно, охотиться ночью гораздо сложнее. Даже если луна светит. Чтобы увидеть курок, надо обязательно натереть верхнюю планку ружья мелом, а иначе металл будет сливаться с теменью.

В тот вечер и я, и Коля остались без добычи. Правда, настоящий охотничий шулюм отведать все-таки удалось.

«Ружье и сети – голодные дети»

Этим паролем в рыбацком домике Омречья нас встретил главный кок Виктор Николаевич Журавлев. Когда-то во Владивостоке ему довелось поработать официантом в ресторане. Наверное, с тех пор остались голливудская  улыбка, галантность и какая-то морская выправка. Здесь он – профессиональный охотник и рыбак, а по совместительству – повар.  Знает все тонкости приготовления и местной рыбы, и местной дичи.

- Что-то странное в этот сезон происходит с птицей. Раньше потрошу ее и вижу, что зоб набит  зерном. Сейчас – все больше озерные водоросли. Это значит, что птица стала больше времени проводить на воде. Почему? Скорее всего,  потому, что поля стали выжигать, - предполагает повар-охотник.

Тема браконьерства  и здесь самая больная.

 Шулюм из селезня, гуся и водяной курочки шумно и дружно доедали за полночь. На Речном было почти тихо: пролётная дичь кормилась где-то на еще не выжженном поле.

Костанай-Узунколь-Омречье-Костанай                            

Дерсу УЗАЛОВ

версия для печати  
отправить статью по e-mail