КОМАНДИРОВКА НА БАЛКАНЫ

Пока сербы, босняки и хорваты молчат, они  не могут определить, кто есть кто. Когда заговорят – другое дело, но разница в языках не такая уж большая, они вполне понимают друг друга, когда хотят понять. Национальных различий больше в голове. Сегодня, через десять лет после братоубийственной войны, под присмотром международных наблюдателей политкорректность в отношениях друг с другом приобретает самые причудливые формы, делится впечатлениями юрист общественного фонда «Северо-Казахстанский правовой медиа-центр» Гульмира БИРЖАНОВА после своей недавней  балканской командировки.

Когда в Боснии и Герцеговине принимают правительственные делегации, то по красной ковровой дорожке, тесня друг друга плечами  и не давая соседу  вырваться на полшага вперед, идут представители все трех народов. На территории страны государственными считаются сразу три языка, однако в паспортах граждан национальность не проставляется. При всем этом в Боснии и Герцеговине сегодня одно из самых прогрессивных в Восточной Европе законодательств в области СМИ.

- Гульмира, а как это стало возможным? Неужели взаимоотношения с газетами и ТВ считались настолько важными в полуразрушенной стране?

- Честно говоря, специалисты считают, что законодательство о средствах массовой информации сегодня  лет на двадцать опережает уровень, например, экономического развития Боснии и Герцеговины. Но, с другой стороны, война, незатухающая межнациональная рознь делали там прессу чем-то вроде неуправляемого оружия. В разработке законов, регулирующих отношения в области СМИ, принимали активное участие зарубежные эксперты, и сегодня этот раздел права соответствует всем международным стандартам.

- Как вы-то оказались на Балканах?

- Десять казахстанских юристов из неправительственных организаций, которые защищают права журналистов, были приглашены для знакомства с особенностями тамошнего законодательства о СМИ.

- Что заинтересовало больше всего?

- Да много было интересного. У них, например, как раз сейчас идет процесс трансформации государственного телерадиовещания в общественное или публичное. Люди, имеющие телевизор, будут платить налог в 3 евро «с экрана». Когда мы сказали, что у нас вряд ли такое возможно, там все допытывались, почему. За деятельностью электронных СМИ наблюдает Агентство по регулированию коммуникаций, орган, обладающий полномочиями большими, чем у министерства информации. Он был тоже создан при поддержке международного сообщества. И сегодня распределяет частоты, выдает лицензии, определяет правила и стандарты, касающиеся  содержания передач. Любопытно, что деятельность печатных СМИ отслеживает Совет по печати, чьи решения носят лишь рекомендательный характер. Видно, ТВ там считается лидером по воздействию на сознание людей и поэтому требует более строгого «присмотра». Хотя те телепрограммы, которые мы видели, показались нам, честно говоря, слабенькими по сравнению с нашими и российскими.

- А чему собственно вам стоило поучиться в тех краях?

- В целом - тому, как моделируется там ситуация со свободой слова. Закон «О свободе информации», гарантирующий «право общественности получать информацию», Босния и Герцеговина приняла первой в регионе. Он единственный, за который местный парламент проголосовал единогласно. Отношения со СМИ регулируются в стране четырьмя основными законами. Еще об одном хотелось бы сказать особо. Закон  «О защите от клеветы» - единственный в своем роде во всей Юго-Восточной Европе. В соответствии с ним клевета не считается уголовным преступлением, а переведена в область Гражданского кодекса. Это называется декриминализация статьи. За это, например, в Казахстане юристы, защищающие права журналистов, бьются уже лет шесть. Причиной принятия такого закона в Боснии была лавина судебных исков о защите от клеветы, спровоцированная военным временем и послевоенными отношениями в стране. Кстати, очень интересный факт. У нас считается очень демократичным, когда большинство споров решается в суде. А в этом государстве делается все, чтобы люди и организации как можно больше своих конфликтов разрешали в досудебном порядке. Там очень дорого стоят услуги адвоката, высокая госпошлина, а кроме того, ограничены суммы исков. То есть миллиард в защиту чести и достоинства - это у них невозможно в принципе.

- Гульмира, босняки и сербы удивляли вас. А вы их?

- Они были поражены, когда узнали, сколько наций и народностей живет на территории Казахстана, и вполне мирно.

- Следы войны еще видны?

- Везде. Мы были в Сараево и Мостаре, городе, который расположен в 120 км от столицы. Последний вообще очень пострадал, там нет ни одного строения без следов от пуль и снарядов. Город очень старый, там со времен турецкого владычества был знаменитый мост, который дал имя городу и был в войну разрушен. Сейчас он реставрирован и включен в защитные списки ЮНЕСКО. Жители хранят память о войне. То это алые брызги краски на асфальте – место, где много людей погибло от взрыва, то руины посреди новых зданий. Самый впечатляющий памятник – огромный обгоревший остов парламента в центре Сараево.

- Скажи, Гульмира, как по-твоему: мир в этом регионе выстрадан навсегда?

-  Я не политолог. Но даже обычному человеку видно, что разделение по национальному признаку там изрядно культивируется. Тот же Мостар поделен, в одной части живут босняки, в другой - хорваты. По манере поведения гида видно, к какой этнической группе он относится. Для нас это все-таки невозможные, непредставимые отношения. Когда мы с коллегами обменивались впечатлениями от поездки, выяснилось, что всех посещала одна и та же простая мысль: какая красота, какая древняя культура, какая благословенная для любого человеческого труда природа! Зачем воевать?

Галина КАТКОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail