БИЗНЕС НА СТАРОСТИ

В нашем сегодняшнем обществе нет более тяжкого обвинения для детей, чем это: «Они определили мать в дом престарелых»

Алия ДЖАМАНКУЛОВА, ng@ng.kz

Скамеечка для человечества

День пожилого человека, всегда плавно перетекающий в месячник, у нас принято называть праздником. И праздновать – раздавать кульки и конверты, составлять чуть ли не на уровне акиматов график устройства общественных чаепитий, «прикреплять» стариков, чьи предприятия развалились, к действующим. А потом еще месяц разбирать жалобы людей, которым не досталось внимания или подарка.

Наверно, все это делать  надо. Но ООН пятнадцать лет назад все-таки не праздник учредила. А выбрала дату, день, в который, по выражению кого-то из великих, человечество, забыв о суете, должно сесть на скамеечку и подумать о себе. Например, о том, что оно стремительно стареет. Молодых, активных, создающих материальные блага, на пожилую душу населения становится все меньше, а уровень жизни и ее продолжительность растут почти во всех странах мира. Потихоньку даже у нас.

При этом как раз мы не приучены трезво думать о своей старости. Оформление пенсии для нас по-прежнему как последний штурм. После него, кажется, все будет просто и покойно. Свечку в церкви надо поставить за благоденствие всех тех, у кого здоровая, счастливая и активная старость. Но сейчас – про остальных.  

Выбор между жизнью и жизнью

Это далеко не самая страшная и не самая прихотливая по сюжету история отцов и детей. Все сломалось в одну неделю. Еще вчера восьмидесятилетняя женщина сама ходила в магазин, варила нехитрую еду. Могла в случае чего вызвать себе врача, главное – открыть ему дверь. Потом стала бояться звонков, разучилась зажигать газ и пользоваться туалетом. А вскоре недоуменно разглядывала свои ноги – забыла, как надо ходить. Медики не находили ничего серьезного, кроме необратимых возрастных изменений мозга. При этом оставить женщину нельзя было ни на секунду.  Сын и сноха, оба работающие, поначалу храбрились. Установили график стирки пеленок, доставки обедов и гигиенических процедур. Но ухаживать за лежачим – надо уметь. Начались пролежни, а с нею эра сиделок. Когда после смены трех кандидатур нашлась подходящая, наступила эйфория. А потом депрессия. Оплата труда сиделки размером в сорок пять тысяч в месяц ставила вопрос ребром: кто-то из супругов, чтобы нянчить бабушку, должен бросать работу. Сегодня, когда ее так трудно найти, когда работодатель не намерен прощать ни единого опоздания, даже если они связаны с больной мамой, когда есть дети, которых надо учить. Призвали на совет родню, отъехавшую в другие страны. Бабушка три года назад сама благословила отъезд и подписала разрешительные бумаги. Выяснилось, что дела за морем идут не очень: съемная квартирка, случайные заработки…  В конце концов бабушку поместили в дом милосердия, а проще говоря – в платный дом престарелых. И поставили большое черное пятно на совести. По крайней мере, в глазах окружающих. Его не смыть ни регулярными посещениями, ни экстренной, по звонку медсестры, доставкой лекарств. Все равно виноваты.

У нас о таких вещах принято помалкивать. Близкий человек в приюте – это стыдная тайна, «скелет в шкафу» для любого. Это скрывают и крупные чиновники, и крутые бизнесмены. Все добро, что ты успел сделать на свете, меркнет перед этим грехом. Даже если в силу непреодолимых, как петля, обстоятельств мать будет жить у тебя только на хлебе и воде, лежать на драных простынях – тебе простится. Если ты будешь пить, мордовать ее, тянуть у старухи пенсию – ты будешь плохой, но сын. А сдашь – выродок. Страдать, так вместе. Мораль есть мораль.

Одиноким предоставляется общежитие

Бытует мнение, что наши дома престарелых или, правильнее, интернаты переполнены. В области их шесть, живет в них сейчас, по данным департамента координации занятости и социальных программ, около полутора тысяч человек, загружены они в среднем наполовину. Почему?

На самом деле, определить родителей в государственный интернат сегодня невозможно. Если есть дети, какими бы ни были, или жив один из супругов, двери приюта, которых так страшатся старики, перед ними и не откроются. По закону. Как бы тяжело ни складывалась жизнь в доме, где живет беспомощный, как младенец, старик, этот крест надо нести. К одиноким еще приравнены люди, чьи дети отбыли на постоянное место  жительства в дальнее зарубежье.

В департамент социальных программ постоянно обращаются люди с просьбой помочь определить именно родственников в дом престарелых. Получают отказ и одновременно содействие в поиске сиделок, сестер милосердия. Договариваются частным порядком. Деньги платятся немалые. По идее, они могли бы доставаться тем же государственным домам призрения, открывшим на свободных площадях платные палаты. Даже те, кто и не помышляет сегодня определить больного родственника в дом престарелых навсегда, были бы рады получить передышку от трудов праведных – съездить в отпуск, поместив временно своего подопечного в интернат. Вполне жизнеспособны и другие варианты, уже давно обкатанные в Европе: пребывание вроде детсадовской пятидневки, пребывание с ежеквартальными «каникулами» дома.

От идеи до бизнеса

Старость – это неотвратимо. Уход за пожилыми – всегда, со времен приживалок и воспитанниц при барынях, востребован. Значит,  с ним может быть связан бизнес с минимальным риском. Он и развит достаточно хорошо в той же Германии. «Там, конечно, все основано на использовании личных средств граждан, - рассказывает директор департамента координации занятости и социальных программ Ольга Киколенко, - люди могут выбрать себе как самые простые условия проживания, так и с высоким уровнем комфорта – вплоть до ежедневного причесывания у парикмахера. Система гибкая».

Но ведь и у нас сейчас многое меняется. И тенденция к росту выплат пенсионерам, по словам Ольги Андреевны, в государстве непоколебима. Это должно привлечь предпринимателей, бизнес к этому чувствителен.

В самой системе соцзащиты прекрасно понимают: перемены назрели. Поэтому сейчас в министерстве готовятся внести изменения в положение о правилах проживания пожилых людей в домах-интернатах. Сделать реальностью организацию оплачиваемых постояльцами или их родственниками палат временного пребывания. Прорабатываются финансово-экономические обоснования, будут утверждены новые стандарты по видам услуг. На их основании установят порядок сертификации, и таким образом  зажжется зеленый свет для всех, кто хотел бы заняться этим видом бизнеса. И государственные приюты, и интернаты будут строиться, но небольшие, уютные, домашнего типа. До всего этого очень хочется дожить. Всем, кто сегодня «бьется в кровь о железную старость».

версия для печати  
отправить статью по e-mail