НИКОЛАЙ КОЛОДИЙ: «УЧИТЕЛЬ ДОЛЖЕН НЕСТИ НЕ ЗНАНИЯ, А УМЕНИЕ ИХ ДОБЫВАТЬ»

Досье «НГ»

Николай Колодий. 32 года. Педагог. С 1993 года работал учителем, а затем завучем в Рудненской средней школе №1, той самой, которую в свое время и закончил.

Затем  переехал в Костанай, работал в школе одаренных детей «Озат». Полтора месяца назад стал заместителем директора института повышения квалификации и переподготовки работников образования.

Женат.

Преподаватель или технолог?

- Николай Владимирович, за 12 лет работы у вас в активе довольно много достижений. Звание лучшего учителя, которое вы получили четыре года назад. Учебник по истории Казахстана для пятых классов, который  вышел, помнится, в 2003 году. Да и послужной список впечатляет. В принципе, кривая карьерного роста идет вверх. Вот только от практической школы вы все дальше. Что так?  Похоже, не держатся у нас в школе молодые и рьяные,  нестандартно мыслящие. Тенденция.

- Не согласен. Не тенденция и не правило. Нормальный процесс – тех,  кто выделяется, кто мыслит новыми категориями,  выдвигают управлять школой. Школа сегодня очень меняется. И я не только о реформах, о сути говорю. Еще недавно главной целью школы что было?  Знания. Сейчас ситуация меняется, мы стали ближе к западным стандартам. Главная цель сегодня  -  научить находить знания самостоятельно. Для этого требуется учитель-организатор, а это куда сложнее, чем просто преподаватель предмета. Можно что угодно говорить об уровне знаний тех же американских школьников, но когда американцу нужно что-то узнать, он не мечется в поисках информации, он знает, где искать. Если ему нужно срочно составить проект – он садится и делает. Он знает как. Его научили. Наш же человек, скорее всего, будет долго метаться, пытаясь понять, как уложить свои знания в необходимую форму.

Я считаю, сейчас  проблема нашей школы в том,  что педагогический процесс малотехнологичен. А нам нужны учителя, владеющие  современными технологиями обучения.

- Вы – технолог?

- Пожалуй, да.  Тут в чем смысл –  Запад прекрасно считает деньги. Они готовят педагога, который владеет технологией преподавания и может без проблем учить  языку, литературе, истории – всему гуманитарному циклу, или естественному. Они умеют считать деньги. Если говорить о себе – я учитель истории, могу проштудировать учебник русского языка и преподавать его. Считаю, это и есть современный подход.

- Тем не менее, реальный педагог, владеющий современными методиками,  ушел из практической педагогики. Сначала  из рудненской школы, потом  из школы для одаренных детей. Ну ладно – обычная школа, но  талантливые дети – это ж такой благодарный материал. Не жаль?

- Так сложилось. И хватит об этом. Я по-прежнему педагог-практик, преподаю историю в Костанайской СШ №2. Кстати, вижу рядом с собой много современно мыслящих учителей. Так что школа – живой развивающийся организм, а не стоячее болото.

- Школа не готова принимать учителей нового формата?

-  Школа – это и есть  люди, которые в ней работают. Сейчас те учителя, кому 25 – 35 лет, пытаются сориентироваться в обществе. Они уже мыслят по-новому. Теперь прибавьте к ним тех, кто придет  следом. Думаю, десяти, максимум пятнадцати лет хватит для смены взглядов. Кроме того, уж поверьте, не все определяет возраст. Я встречал много педагогов предпенсионного возраста, которые мыслят удивительно современно.

Профильное образование, учебники и элитные школы

- Двенадцатилетка. Родители в ужасе, педагоги в ужасе, а что вы о ней думаете?

- Честно говоря, сначала я тоже был в ужасе. А потом понял: дело не в двенадцати годах обучения. Суть  в профориентированности образования. Это правильно, это новый подход. Ребенок идет в первый класс в 6 лет. Обучение в начальной школе – пять лет, в основной – еще пять. Плюс два года – профильное обучение. В это время ребенок учится основам профессиональной деятельности. Так учат японцы, американцы, китайцы.

- А мы вообще-то к этому готовы? Например, кто будет преподавать детям в этой профильной школе? В условиях хронической нехватки кадров на селе, да и в городах специалистов нужного уровня и нужного профиля еще поискать.

- Высшая школа должна перестраиваться, конечно. Насколько я знаю, национальный педагогический университет имени Абая сейчас готовит разработки. Должна быть изменена система вузов, готовящих педагогические кадры.  Выпускник колледжа имеет право работать в основной школе. В средней – только с высшим образованием. В профильной – исключительно педагоги высшей квалификации. На это уйдет время, конечно. Но если никуда не двигаться, то никуда и не придешь.

- Вы автор учебника. Я его читала и должна сказать: в отличие, да простит меня уважаемый автор, от аналогичного учебника по истории, по которому занимаются пятиклассники всего Казахстана, ваш написан внятно и просто. Но его, как я понимаю, используют единицы, да и то в качестве дополнительного пособия, а заумные параграфы официального пособия дети зубрят, не понимая их смысла.

- Я ничего не могу сказать о своем учебнике. Не знаю, сколько педагогов им пользуются и как, но проблема, о которой вы говорите, конечно, есть. И я полагаю, она вот в чем: у нас учебники пишут академики, автору книги для 5 класса – 70. Он в школе, наверняка, последний раз был лет пятьдесят тому назад. Он много знает, он ученый. Но фокус в том, что он пишет академическим языком, он не знает детской психологии.

По моему глубокому убеждению, учебники должны писать учителя-практики. А академики должны их редактировать на предмет соответствия изложенных фактов истории. И все встанет на свои места. Посмотрите, ведь так все и  делается в России. Там и учебников – море, и свобода выбора огромная.

- Вот не надо нам про  свободу выбора. В этом году казахстанские школы выбирают всего из двух вариантов учебников всего двух издательств, а путаницы – выше головы.  Да и сами учебники…

- Об этом и Президент говорил на  III-м съезде учителей. Дано задание пересмотреть существующую систему. Нужно вводить рыночную практику, нужно учиться выбирать. Вот вы говорите – в школах путаница. Нет у нас свободы выбора, поэтому и не умеем выбирать, не научились. Но научимся обязательно.

- Нужны ли нам элитные школы?

- Нужны. Вообще очень важно, чтобы были определены точки: куда нужно расти и ниже чего нельзя падать. При любом строе вводились знаки качества, какие-то стандарты. Лидеры нужны везде и всегда, это способствует прогрессу.

И потом,  школы для особо одаренных детей – это не только учебные заведения, это своего рода исследовательские центры. Именно здесь идут обкатки новых технологий, методик углубленного изучения предмета, новых учебников.

Принципы. Педагогические и не только

- Мужчина в  педагогике, которая у нас сплошь женская, – это трудно?

- Что женская – это, к сожалению, закономерно. Почему мужчины плохо идут в школы? Потому что им полагается деньги зарабатывать, а педагог в наших условиях – не добытчик по определению. Начнут платить – придут мужчины. Вы в советские времена много мужчин среди бухгалтеров видели? А стала профессия востребованной и успешной – появились и работники.

- А как  вас угораздило прийти в школу?

- Угораздило… (смеется). Да я, если честно, и думать об этом не думал. Родители у меня были из рабочей среды, я сам после школы закончил СПТУ №1 с отличием, работал на комбинате и планировал учиться на управленца. Но я, видите ли, был комсомольским активистом, по старой памяти в школу забегал часто. А там меня директор Ольга Николаевна Лазарева все агитировала в педагоги. Ну и убедила. Поступил я в пединститут. Причем не с первого раза, год проучился на подготовительном отделении, учился заочно. Еще не доучился, как в школу перешел.

- А зарплата? Как вы на эти слезы согласились?

-Ну, положим, тогда, в 93 – 94-м живых денег и на комбинате не было, зарплату давали утюгами, одеялами, сковородками, бог знает чем. В школе платили крохи, но зато деньгами, так что этот вопрос не был для меня определяющим, а разница – особенно разительной.

- Проблемы, как поладить с классом, были?

-Не было, я всегда умел договариваться. Старался видеть перед собой не  общую массу – класс, а конкретных людей. Нормальные у меня были отношения с учениками. Доверительные. Вообще считаю это очень важным. Можно, конечно, брови нахохлить,  глаза сощурить – и будут от тебя по углам ученики разбегаться. Но это  не уважение, только видимость. Я за нормальные человеческие отношения.

- Предпочитали работать с отличниками?

- Вообще-то лишние трудности специально не искал. Но оценка никогда не определяет сути ученика.  Вообще, можно оценивать по двум параметрам: сколько сделано или что не сделано. Я всегда  предпочитал исходить из того, что стакан наполовину полон.

Блиц

- Вы женаты?

- Женат. Недавно год исполнился.

- Имеете квартиру, дом, дачу, машину?

- (смеется) Из всего списка только квартиру. Недавно купили, взяли ипотечный кредит. Все остальное зависит от того, как государство будет относиться к школе.

- Ваша жена педагог?

- По образованию. В школу не пустил, преподает в институте. Это ненормально, когда муж и жена работают в одной сфере. Дома нужно отдыхать.

- Появится ребенок, в какую школу отдадите?

- Никогда не думал. Поживем-увидим.

Блиц

- Будете всеми силами делать из ребенка отличника?

- Буду стремиться, чтобы учился хорошо, но тыкать – нет.

- Три самых заветных желания.

- Они не про работу. Работа – это место, где желаемого добиваются, а  золотая рыбка нужна там, где без везения – никак. Хочу, чтобы у меня были дети и чтобы они были хорошими. Хочу не знать, что такое нездоровье (ни на себе, ни на близких). Хочу быть успешным.

Чтобы получить всё остальное, нужно просто работать.

версия для печати  
отправить статью по e-mail