ГЕЙ, КАЗАКИ!

В суверенном Казахстане возрождающееся казачество не нашло своего места, но привлекло внимание и обеспокоило буквально все этажи власти, включая военные структуры и спецслужбы. Момент, когда казаки, годы советской власти  проведшие в безвестии, начали активно себя осознавать, потребовал от властей решительных мер. Отнимаются 70 лет пролежавшие в огородных схронах шашки, казачьи объединения называют незаконными вооруженными формированиями…

Давнее

«Будущность России – казачество: свобода, равенство и обязательная военная служба каждого», - так молодой офицер Лев Толстой оценивает «воинственное, красивое и богатое… русское население на Северном Кавказе». По устному преданию, на плодородной земле поселились по велению Грозного выходцы с Дона. И было это в XVI веке. Русские общины с Гребня - гребенские казаки - носили черкески, по слухам, имели в предках воинственных староверов и под заинтересованной опекой царей долго не знали крепостной зависимости от помещика. Но российских казаков было уже достаточно на Кубани, в Центре, Урале и Сибири…  

Тогда и родился проект - расселять вольных казаков по проблемным границам. Защищая себя, они без госказны построят маяки, редуты, форпосты, кордоны, жилые станицы и даже «крепостца». И будут «премного полезны на многих пространствиях».

Оренбургский военный губернатор Г. С. Волконский докладывает  двору в 1806-м: «Четыре новых батальона… готовы. От Оренбурга до самой Сибири, на пространство тысячу вёрст желающие воины, оренбургские казаки других названий, с их семействами, на линии водворяются. К сему заведению их хозяйств и домов не употребил ни одного рубля казны. Заселения сопряжены с ощутительными выгодами для казны. Непрерывная цепь…тем надёжнейшая, что казаки, защищая свою собственность, защищают и границы». А в 1808 году он же пишет домой: «Проехав до самой Сибири, осмотрев за Тоболом рекою войски, я возвратился в округ Челябинский. Повсеместное обилие в продовольствии по всем отношениям, чистота нравов жителей, прекрасныя местоположения, подобно садам английским, приводили меня в восхищение. Можно сказать безошибочно, что этот уголок есть лучший в России, сохранивший непорочность нравов и откровенность души праотцов русских».

В середине XVIII века корпуса казаков переведены в казачьи войска с введением должностей войсковых атаманов, подчиняющихся гражданским властям. Ещё через сто лет внутри войск казачьи семейства поделили на отдельно военные и полковые округа с подчинением наказному атаману, соединявшему эту должность с обязанностями губернатора. Учреждён табель о рангах: от хорунжего до полковника. По России строятся знамённые избы, казакам поручаются особые охранные мероприятия, частью жандармские функции по локализации массовых беспорядков. Казаков знают как ответственных, храбрых и выносливых воинов, лёгких на подъём.

В Казахстане

Пётр I «открывает окна» во все стороны империи.  Экспедиции под охраной казаков пробивают дороги в Среднюю Азию. Первыми на территориях, где проходят современные границы Казахстана с Россией, поселились астраханские, яицкие, уфимские, оренбургские  казаки.  Вскоре здесь учреждены корпуса, а в 1755 - Оренбургское казачье войско. В них зачисляли и других переселенцев. Так, Елизаветой указано «приговорённых к смертной казни, сосланных в каторжные работы, у которых ноздри вынуты или другие знаки положены, беглых и непомнящих родства, тех послать в Оренбург», годных – к причислению в казаки. Результата ждать долго не пришлось. Только при усмирении башкирского восстания С. Герея (Карасакала), в войске которого было 500 казахов,  сожжено 300 деревень,  проведены массовые казни, имущество казненных отбиралось в пользу государства.

Далее – казачья сабельная «служба» продвигалась вглубь «киргиз-кайсацкой» степи. Губернаторы отдают распоряжения «не преследовать, не делать на кочёвки нападения и не грабить имущество под строгою ответственностью». Но тут же принимаются решения сооружать  «внутренние» укрепления на реках Иргизе и Тургае.

К 1860 году нужда в казаках спадает. Им выдаются земледельческие задания - планы посевов на эскадрон. В книге «Горькая линия» казахстанский писатель из казаков И. Шухов заметил, что, глядишь, казаки и стали бы примерными земледельцами. Если бы не кризис царской власти в России и революционизация её народов с 1880 годов.

Казаки частью встали под флаги перемен. Одни поют Марсельезу перед строем, другие распространяют запрещённую литературу, становятся «неблагонадёжными» писателями, как казак Петр Маслов. Удивительно - на казаков заводятся оперативные дела Оренбургским жандармуправлением! Ещё убийственнее – на Японскую войну и позже на Германскую, казаки не только не организовались по привычному конкурсу, но и сотнями дезертировали!

Повсеместные революционные события снова посадили в седла большинство казаков. На них, ярых и особо преданных,  была опора. Не безвозмездная – разруха косила всех, а  казаки получали неплохое по тем временам жалование. Оренбургское войско всё ещё пользовалось самой великой славой среди себе подобных, заработанной в войнах от 1812 года до Первой мировой. Шефами войска были цесаревичи, например, Алексей Николаевич. Защищая царизм, казаки защищали свои привилегии, но проливали кровушку «за порядок».

До конца Гражданской

Тургайская область к февральской революции 1917 года была самостоятельной административно-территориальной единицей России с гражданским губернаторством в Оренбурге. Однако «усмотрения» в ней вели военные. Власть рухнула, в марте Временным правительством уволен оренбургский губернатор Тюлин. С безвластием попытался справиться Председатель войсковой управы и войсковой атаман Оренбургского казачьего войска генерал-майор Мальцев. Но безрезультатно. Тогда генерал Дутов создаёт местное войсковое правительство, становится войсковым атаманом и поднимает казаков к антисоветскому мятежу, ориентируясь на насилие.

Заполыхала Гражданская. Колчак под Уфой впервые получает по зубам от революционных войск. Закрепляет белочехов в Челябинске, которые быстрым подразделением совместно с казаками берут революционный Кустанай  и подчиняют его Дутову, уже командующему Оренбургской армией, которая на тот момент нуждается в мобилизациях и реквизиях.

Вскоре его казаками гасится первый кустанайский бунт. 10 марта 1919-го расстреляно 100 красноармейцев-новобранцев. Через два дня заполыхало Львовское восстание под нынешней Житикарой, на усмирение которого послано 300 сабель. Руководителя Царенко и других восставших судили в Троицке. Колчаковскому МВД докладывается: «Для подавления большевизма приняты следующие меры: из всех ненадёжных селений взяты заложники от 5 до 20, соразмерно населённости, с предупреждением, что при попытке восстания… заложники будут расстреляны». Но широкомасштабному народному сопротивлению Жиляева-Летунова даже при таких угрозах нельзя было не разгореться. Генерал Дутов - целеустремлённый атаман. С опорой на военную разведку и контрразведку, организованными им военно-следственными комиссиями и белогвардейскими карательными отрядами, по неполным данным, только в Кустанайском уезде было расстреляно и замучено 30 тысяч жителей. К тому же ему удалось «наладить» братоубийственную резню казахов в Иргизском и Тургайском уездах между имановцами, алаш-ординцами, различными местными группировками и сочувствующими новой советской власти. Не зря ему, сорокалетнему, в 1919-м Колчаком было присвоено звание генерал-лейтенант.

Когда в Кустанай победно вошёл 311 полк V революционной армии, именно дутовские казаки за Тоболом под Семёновкой остановили его. Однако вскоре дутовцев погнали через Семиозёрное к Ишиму и затем вообще в Китай, куда отступил и сам атаман. Вскоре генерала застрелили якобы в чекистской операции.

Так закончилась самая кровавая кустанайско-тургайская казачья история. В период  социализма вопрос, быть ли казачеству в Казахстане, не возникал.

1990-е

После августовской русской революции 91-го наследники казаков, или новые люди, увидевшие необходимость воссоздания структур казачества, стали муссировать эту тему. Устанавливаются в старых границах земель казачьих войск пограничные деревянные кресты. С чьего-то государственного ведома налаживаются  региональные подчинения контор казаков. Ближние к Костанаю – на Урале,  в Зауралье. Стало получаться по-старому: государственные границы – одно, казачьи готовящиеся разъезды – другое. Но Конституция и законы запрещают финансовые поддержки организаций из-за рубежа. Тем более незаконных вооруженных формирований. Казачьим товариществам зелёный свет в РК так включен и не был. Отчего? Было слишком много вопросов, на которые сами казаки достойного ответа дать не могли.

«Зачем костанайские вновь формируемые эскадроны подчинять Курганскому отделу казачьего войска?» – это  правительство. «Зачем казахстанцам незаконные вооружённые формирования, если в стране есть свои вооруженные силы?» – Это военные. «Не приведет ли казачья деятельность к антиконституционным действиям?» – конечно, спецслужба. «Цель - наведение  порядка в обществе – понятна, но почему именно казачьими методами?» – полиция. «Ребята, может заглянем в исторические справочники и  документы и посмотрим, как прошлое соотносится с современностью?» – это историки.  «И мы найдём в достатке кривых острых сабель, так что - стенка на стенку?» – это националисты, коих везде достаточно. И, наконец, мнение рядовых граждан: «А вы что, снова желаете рубить шашками тех, кто неугоден?»

Что могли бы ответить на эти вопросы организаторы казачьего движения на Костанайщине Черноглазов и  Чумбарев, пока тайна, возможно, скрытая в недрах спецслужб и чиновничьих кабинетах.                                            

Фото:  казачата, 1906 год.
Костанай КАРАТАЕВ, ng@ng.kz

Имя Костаная Каратаева известно  интересующимся историей нашего края. Его публикации о нашем земляке генерале Арстамбекове, о репрессиях в Костанайской области, его книга «До ХХI века» об истории казахстанских органов безопасности заметны и говорят о несомненной осведомленности автора о малоизученных фактах истории Костанайской области.

Его статья-обзор о роли казачества в истории региона небесспорна. Но тем и интересна.

версия для печати  
отправить статью по e-mail