На главную

предыдущий номер
каждый четверг

№ 37 (181)
15 сентября 2005 года


архив газеты

следующий номер
РУБРИКИ
Хронограф
Тема недели
Забойный отдел
Три автора
Политика KZ
Страна и мир
Операция "Ы"
Частное мнение
36,6 С
Абонентский ящик
Квартирный вопрос
Судьба человека
Автосалон
Качество жизни
Зверские дела
Спорт
Hi-Tech
Желтая полоса
Наша экспертиза
Свободное время
Вкусная жизнь
На посошок
ИНФОРМАЦИЯ
О газете
Контакты
Рекламодателям
РЕКЛАМА

Рекламно-информационная газета бесплатных частных объявлений

 

"Наша Газета" - костанайский областной еженедельник
При любом использовании материалов, ссылка (для онлайн-изданий - гиперссылка www.ng.kz) обязательна.
© "Наша Газета", 2002-2005

Дизайн
TOBOL Web Design
© 1999-2005

Вкусная жизнь  
[an error occurred while processing this directive]

ТРАПЕЗА ОТ ПРЕДКОВ?

Кафе «Сармойн» привлекло меня по трем причинам. Во-первых,  тем, что расположено оно в здании скорее напоминающем какую-нибудь контору, нежели заведение питейно-увеселительное. Во-вторых, тем, что со своего торца в летнем варианте оно имеет совсем другое название, в-третьих, загадочным для меня оказалось само по-русски написанное над входом нерусское слово «сармойн».

«Сармойн – это древнее   казахское название»,  – просветил меня энергичный шустрый разговорчивый официант с русыми длинными стильными прядями на плечах. Древностью от него не тянуло. Если бы в момент моего появления на «древних казахских землях» он не оказался за барной стойкой – я приняла бы его за пешехода, забредшего сюда прямо с улицы Карбышева: комбинированные вельветовые сероватые  джинсики, легкого спортивного типа верх – и никакого намека на униформу…

Его место за барной стойкой – прямо под клювом древнего орла, который, наверняка, с тех времен так и застыл с расправленными крылами. «Сармойн» почему-то оказался розовым изнутри, роза фигурировала и на одной из «картин» в стильной рамочке, висящей на ухабистой стенке рядом с выпуклым пятнистым конем.

Стены «Сармойна», судя по всему,  были древними. Но самым  антикварным оказался кран в туалетной комнате. Такой я лет тридцать назад видела на коммунальной кухне своей столичной бабушки, которая въехала в  дом с этим краном, кажется, за тридцать лет до моего рождения. Правда, у моей бабушки в туалете не было кафеля в полстены, как в «Сармойне», зато другая половина до потолка, как и здесь,  тоже была по-рабочекрестьянски просто выбелена известью.

Кроме орла,  крана и антикварных стен, больше  ничего сармойного  в «Сармойне» не обнаруживалось. На этом фоне явным  контрастом выглядели солидные корки меню. В них на каждой странице - летящие кобылицы, а на них – информация для сидящих желудков.

Продолжаю искать «сармойное» и здесь. Нахожу салат, отбивную и коктейль. Сармойный евро-официант – весь внимание. Отбивную «Сармойн» почему-то не рекомендует: неужели тоже из древнего мира? Коктейль «Сармойн» за 200 тенге не получится, потому что нет меда. Уже съели? А без него, надо полагать, сармойн не сармойн. Салата «Сармойн» почему-то не хочется. Зато хочется «Пьяного цыпленка» за 150 с картошкой-фри за стольник. Неужели кочевые народы пасли кур в казахстанских степях?  К нему (цыпленку)  заказываю  лагман за 160 тенге,  кофе за 50. Жду.

За соседним столиком отдыхает некая пара. Он солидно отхлебывает разливное пиво, она что-то накалывает на вилку, то и дело обращаясь к шустрому официанту в джинсиках по имени. Я понимаю – это свои люди. Они были в Сармойне, они  есть в «Сармойне».

Лагман больше напоминал второе, чем первое. В нем не было бульона, зато была горка из лапши, картофеля, морковки и кусочков мяса. Мяса было прилично, но жевалось оно почему-то неприлично долго: неужели из раскопок?  С цыпленком дело обстояло лучше. Он, видимо, набрался настолько, что перепутал зерноотходы с оливками, кружочки которых смачно облепили часть его бренного алкашного тела. И только картошка-фри не вызывала ни удивления, ни сомнения – была банально поджаристой. 

За соседним столиком по-сармойному неторопливо допивалась очередная кружка пива. Откуда-то из динамиков доносилась сармойная легкая музыка, почему-то очень похожая на ту, что любят слушать водители костанайских рейсовых автобусов, заставляя насильно то же самое делать и терпеливых пассажиров. Официант, он же диджей, старался делать ее все громче и громче, совсем не обращая внимания  на орла, который, казалось, расправил свои могучие крылья именно для того, чтобы отвоевать себе право на другую музыку –  степи, воли, жизни, которых у него не будет никогда. Потому что он был тем, чего уж нет в живой природе. Как и Сармойна. Но совсем не того, что на костанайской легендарной улице Карбышева.

P.S. Сармойн – в пер. буквально «желтая шея», архаизм. Возможно – «рабочий верблюд», возможно – название местности. Эту информацию дал «НГ» доктор исторических наук профессор А. Кузембай-улы.

Дорорейтинг кафе «Сармойн»:
трапеза
интерьер
обслуживание
атмосфера

Дора ГОЛОДНАЯ

версия для печати  
отправить статью по e-mail  
[an error occurred while processing this directive]

[an error occurred while processing this directive]

 

AWARD-2005
Участник Казахстанской Интернет-премии Award 2005
Наш сайт принимает участие в Казахстанском конкурсе интернет ресурсов AWARD 2005.
Голосуйте за нас!
МАТЕРИАЛЫ РУБРИКИ

ТРАПЕЗА ОТ ПРЕДКОВ?
Кафе «Сармойн» привлекло меня по трем причинам. Во-первых, тем, что расположено оно в здании скорее напоминающем какую-нибудь контору, нежели заведение питейно-увеселительное. Во-вторых, тем, что со своего торца в летнем варианте оно имеет совсем другое название, в-третьих, загадочным для меня оказалось само по-русски написанное над входом нерусское слово «

ОВОЩНОЕ АРТ-РАГУ
Аида Михайловна Галаган - литературная мама многих начинающих поэтов. Не только костанайских, но и рудненских, лисаковских, житикаринских… Будучи координатором областного литературного конкурса творческой молодежи, она не только первооткрыватель новых талантов, но и их проводник по дороге до Астаны на республиканский «Шабыт».

ОЙ, РЯБИНА КУДРЯВАЯ…
Рябина – одно из самых почитаемых деревьев у европейских народов. Она украшает осенний пейзаж огненными красками, а с наступлением первых заморозков становится целебной, превращаясь в ценнейшее пищевое сырье не только для людей, но и для пернатых.