ВЛАДИМИР СТЕЛЬМАХ: «КАЖДЫЙ БОЛЬНОЙ – МАЛЕНЬКИЙ РУБЕЦ НА СЕРДЦЕ»

Медицина - не спорт

Выпускник лечебного факультета Карагандинского института, при этом уже муж и папа, Владимир Стельмах свою врачебную деятельность начал в Костанайской областной больнице. Сначала врачом-патологоанатомом, потом хирургом, даже акушером-гинекологом. С 88 года – заместитель главного врача больницы, с 92 – главный хирург Костанайской области. Последние два года Владимир Васильевич провел в Лисаковской больнице. «Лисаковский период не прошел бесцельно, – говорит доктор. - Я был чистым лечебником, пришлось глубже понять вопросы экономики и здравоохранения. Самое главное – в 2003 году защитил кандидатскую диссертацию, почти подготовил докторскую».

-          О чем ваша диссертация?

-          Сама работа о перитонитах. Но ничего нового я не открыл. Просто подвел итог своей работы в хирургии. Я считаю, что не зря провел в медицине годы после окончания института.

-          И каков итог?

-          Я стал человеком, стал врачом. Из меня здесь, в Костанае, сделали врача- хирурга.

-          Хороший хирург – это…

-          Как и любой врач, хирург должен быть профессионалом, целеустремленным и честным. Я не люблю, когда кто-то говорит - я оперирую аппендицит за 20 минут. Ну и оперируй. Медицина не спорт. Я оперирую, не оглядываясь на время. Главное в операционной, чтобы не было нервозности.

-          Супруга ваша тоже медик?

-          Да, она врач-психотерапевт. Мы познакомились в институте и поженились еще, будучи студентами. В год окончания у нас родилась дочь.

-   Кто-нибудь из детей пошел в медицину?

-   Да – старшая дочь. Она закончила Челябинский медицинский институт. Сейчас работает в Москве в институте трансплантологии органов и тканей. Она хочет работать в кардиореанимации.

-      Вы как-то с сожалением говорите о выборе дочери…

-   Честно – я не очень-то одобряю ее выбор. Для женщины кардиохирургия и реанимация – это очень сложно. Вообще реанимация – специальность, требующая больших нагрузок, времени. Женщина должна быть матерью, женой, хозяйкой, прежде всего.

-  Внуки у вас есть?

-  Еще нет, но скоро будут (смеется).

-    Другие дети чем в жизни заняты?

-   Вторая дочь занимается международным туризмом, сын еще учится – познает юридические науки. Мы так рассудили, что среди детей должны быть врач, экономист и юрист. Пока все идет по плану (улыбается).

-    На ваш выбор кто влиял?

-     Никто. У меня в семье докторов не было. Мать и отец – работяги, железнодорожники. Честно говоря, я сначала сдал документы на физмат Карагандинского пединститута, всегда любил точные науки. В последний момент передумал, забрал документы и отнес в медицинский. Я был убежден, что пришел в тот вуз, что познаю свое. Получал только удовольствие и удовлетворение от учебы. Задолго до окончания определился в специализации – хирургия.

Не к Богу, к людям

-     Правда, что хирург только по шву может узнать своего бывшего пациента?

-     Швы, конечно, если загноятся - помнишь хорошо (улыбается). А так… Я практически всех своих больных помню в лицо. Для себя веду журнал. Был у меня и забавный случай. В Германии встретились мы с одним мужчиной. Он мне говорит, помните меня - я такой-то. Называет фамилию – Миллер. Я плечами пожимаю – у меня десять Миллеров было. Он подымает рубашку… Вот тогда я всю его историю вспомнил. Мужчина мог умереть, у него был тяжелый панкреатит, грыжа.

-     Пациенты обычно благодарны?

-    По-всякому бывает. Иной раз спасибо не скажут. Во многом из-за негатива в СМИ о нас, врачах, о медицине, люди приходят с убеждением – врач мне должен. Вообще-то все зависит от воспитания человека и того, насколько человеку дорога жизнь. А мне кажется, дороже жизни ничего нет. Сегодня, к сожалению, в списке ценностей здоровье и жизнь стоят, мягко говоря, не на первом месте. Примеры показательны. Так, в начале 90-х, помните, было туго с лекарствами. Попадает в больницу человек. Он шел в новой, только что купленной куртке по улице, на него совершают нападение с целью грабежа, бьют ножом. После операции говоришь человеку - тебе надо купить вот такие-то лекарства. А он – есть 135 постановление о гарантированном объеме бесплатной медицинской помощи. Я знаю, хорошо, я тебя пенициллином полечу, но ведь лучше взять подороже препарат, он эффективнее. Ну ладно, полечили мы его, он немного дольше положенного пролежал. Приходит домой – куртка-то с дыркой. Он идет в быткомбинат и отдает 2 – 3 - 5 тысяч за ремонт без разговора. Выходит, эта куртка, извините, тряпка дороже, чем его собственная шкура? Так многие к своему здоровью относятся.

Диагноз - возрождение

-      А чем сегодня больна медицина? Можете поставить диагноз?

-     Диагноз? Возрождение. По-моему, она встает на ноги. Но проблем много. Практически только в последние три года начали делать ремонт. Но мало больниц пока ремонтируют. Особенно актуальна сейчас эта проблема в селах. Все оборудование износилось. Кадровая проблема – огромнейшая. Сегодня в области не хватает 400 врачей. Чтобы подготовить 400 будущих врачей – это, к примеру, два выпуска Карагандинскому институту надо полностью отдать нашей области. А ведь еще есть другие области. Сложности в кадрах, прежде всего, из-за низкой заработной платы. Сейчас обещают повышение на 32%, возможно, это поправит положение. Восемь лет нужно, чтобы обеспечить нашу область врачами. Потом еще пять лет работы, чтобы врачу можно было доверить какой-то участок. Конечно, областная - главная больница. Но при этом нужно оснащать Рудный, Лисаковск, Житикару. Нужно создавать региональные центры. К примеру, на базе Лисаковской больницы можно организовать центр, в который смогут обращаться жители близлежащих Денисовского, Тарановского, Камыстинского районов. Тогда расстояние для помощи будет сокращено ровно на 100 километров. Тогда же сократится нагрузка на областную больницу.

-    Ваш первый рабочий день в должности главного врача пришелся на 13 мая, пятницу. Не суеверны?

-      Нет, абсолютно. Я уважаю обычаи, традиции. Верю только в себя и в окружающих людей. Я призван оказывать помощь в любой день, в любое время. Независимо от того, какая буря нас постигла или кто мне перед операцией перешел дорогу.

-   В Бога верите?

-   Нет. Но другим я не могу сказать - не верьте. Ну, нравится кому-то ходить в церковь, в мечеть – и хорошо. Каждому свое. Я религию не отрицаю, религиозных праздников тоже. Яйца на пасху ем (смеется). Я не против христианства, мусульманства – там много хорошего. Я против агрессивных религий. Я сам люблю ходить в церковь. Куда бы ни приехал – хожу в цирк и церковь. Мне нравится, как поет церковный хор, но я не прислушиваюсь, о чем они поют. Это просто красиво: музыка, иконы расписные…

Хамство недопустимо

-    Хирургия - сфера серьезная, но все-таки курьезы случаются?

-   Была у нас одна женщина, очень тяжелая. Сделали ей шесть операций. Через каждые пару часов меняли тампоны. Видя, как она мучается, я ей говорю: «Ты матерись. Легче будет». Она отвечает - не могу, я учительница. Несколько раз предлагал ей  выругаться. В один прекрасный момент вытаскиваю ей трубочку после очередного кровотечения, она вздыхает: «Владимир Васильевич, твою мать, когда все это кончится?» Выписалась она, поправилась.

-   Клиент всегда прав?

-   У моих коллег, как правило, всегда больной виноват: не вовремя обратился, нахамил, не выполняет предписаний… Я говорю всегда одно – больной не может быть виноват. Ошибки в медицине бывают, я от этого не отказываюсь, но их надо изживать. Вот тогда народ к нам пойдет, будет доверять. Хамство в медицине недопустимо. Ему нужно давать отпор. Хотя… Я много раз в Лисаковске наблюдал, как в неположенное время в родильное отделение приходят молодые папаши. Ну, задержался он на службе, или по каким-то другим причинам не вовремя явился. Ну почему не пустить? Разве женщине в родильном доме что-то нужно больше того, что пришел трезвый мужчина с цветами, коробкой сока?

- Так что, теперь в больнице изменятся порядки?

-    Я не буду изменять режим. Есть кроме распорядка больницы общечеловеческие порядки. Что касается планов вообще, то ремонтные работы, стабилизация отношений в коллективе и кадровый потенциал – вот мои основные задачи. Моя главная функция – создать благоприятные условия для того, чтобы людям хотелось работать.

«Каждая операция – эксперимент»

-      Хирургия – наука или эксперимент?

-     Сейчас по этому поводу много споров. В моем понимании это и эксперимент, и наука. Каждая операция - это маленький эксперимент. От твоего опыта, знаний зависит результат эксперимента.

-     Говорят, что со временем для врачей смерть становится обыденным явлением?

-    Ложь. К смерти привыкнуть невозможно. Даже каждый больной – маленький рубец на сердце.

-     Как доктор отдыхает?

-    Я работаю в администрации. Для меня отдых – операционная. Я там отвлекаюсь от звонков, от хозяйственных проблем. Вообще-то я не умею отдыхать. Мне двух-трех часов на отдых вполне хватает. Люблю побыть один. Просто выбраться в лес за грибами, порыбачить. Или… К примеру, вчера никуда не хотел идти. Просидел весь день дома - журналы, книги почитал. Охоту не люблю. Как это - убивать? Выходные люблю проводить на даче. Там у меня баня.

-  Вы очень много лет проработали в областной больнице, как отреагировали на перевод в Лисаковск?

-    Это было стрессом. Я нашел таблетку от стресса в науке. Я ушел в нее. Сидел день и ночь. Говорят, надо три-четыре года на научную работу. Не надо лет, нужно желание. За два месяца, по сути, работа была готова.

-    Вы строгий руководитель?

-   Люблю дисциплину. Буду требовать этого ото всех. Не терплю спиртного, запретил употребление в стенах больницы. Ведь не просто неприятно, а страшно прийти пациенту к нетрезвому врачу.

Досье:

Хирург высшей категории.
Родился 31 июля 1953 года в Караганд.
Закончил Карагандинский государственный медицинский институт.
Женат, отец троих детей: двух дочерей и сына.
Жизненное кредо: «Не мы жизнь дали, не нам  ее отнимать».
Хобби: дача, составление гороскопов для себя.
Любимое блюдо: пельмени и все, что с мясом.
Любимое место на земле: Костанай.
Верит: в себя, людей.
Не верит: в Бога, судьбу и суеверия.

Ксения БАРАБАНОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail