ОБЫКНОВЕННЫЙ ХИРУРГ

В десять лет он уже точно знал, что обязательно станет доктором: «Я тогда задавался вопросом – почему нельзя спасать людей? Почему они должны умирать?» 15 лет работал в Амангельдинской районной больнице – делал операции «с ног до головы». Сегодня Фазыл Темирханов - хирург высшей категории отделения грудной и сосудистой хирургии Костанайской областной больницы. Про таких говорят – врач от Бога…

Быть отличным ассистентом

- Стать хирургом – это было ваше осмысленное решение?

- Да. Здесь сыграла роль смерть старшего брата. Мы жили в селе Сартал Амангельдинского района: мама, папа, я, шесть братьев и сестра. Я тогда учился в первом классе, брат в четвертом. У него, помню, заболел живот, отвезли в районную больницу, прооперировали - аппендицит. А на следующий день нам позвонили и сказали – срочно приезжайте.  Мы с мамой поехали. У брата на животе была маленькая повязка, я до сих пор ее помню. Что-то не так было… Оказывается, он уже уходил, нас позвали попрощаться. А через два года умер дед. Он меня воспитывал, сильно болел. Страдал страшно. Повезли в больницу, но его не взяли. Дед три дня пролежал дома и умер. Ему было 84 года. И после этого у меня в голове постоянно крутилась мысль – ну можно ведь спасать людей! Почему они умирают?

Однажды, в пятом классе, мы готовились к новогодней елке. И я попросил маму сшить мне костюм доктора. Она, конечно, удивилась, но костюм сделала: белый халат и колпак с красным крестом. После этого я три года ходил на новогодние карнавалы в форме врача.

- И в итоге решили поступать в медицинский?

- До этого было далеко. Сначала нужно было родителей уговорить. Отец был зоотехник, мама учительница. И отец тянул меня на свою сторону, убеждал, что нужно учиться на зоотехника – это же колхоз, животноводство, есть перспектива. Но я сказал, что хочу быть хирургом, спасать людей, и он не стал долго противиться. Так что к девятому классу я точно знал, что буду врачом. В 15 лет я отправился в Аркалык, продолжил учебу в интернате. Покойный директор меня очень любил, говорил «даже мой сын пусть не поедет учиться, но этот парень поедет». Я случайно узнал, что во второй школе имени Дзержинского есть подготовительные курсы в медицинский институт Караганды на платной основе. Позвонил папе, сказал, что нужно 180 рублей – 6 месяцев обучения по 30 рублей за каждый. Так начал заниматься вечером на курсах. Изучали мы биологию, химию, в общем, те предметы, которые необходимы для поступления в мединститут. А на каникулы я ездил к сестре в Караганду. Она училась уже на втором курсе института, собиралась стать педиатром. И мы вместе ходили в анатомический зал.

- Поступили с первого раза?

- Конечно. На лечебный факультет. Правда, первые три года были сплошным мучением. Я ведь закончил школу на казахском языке, а в институте преподавали на русском, плюс иностранные языки, латынь. Пришлось ночами сидеть, переводить, зубрить. Потом началась клиника, стало проще. Для практики мы ловили на улицах собак, делали экспериментальные операции. Собак не хватало в институте, поэтому сами ловили, покупали по три рубля. Я параллельно работал санитаром, позже – медбратом. Нас в больнице любили, поручали даже мелкие операции.

- А первую операцию свою помните?

- Помню, конечно. Правда, об этом нельзя говорить, это было незаконно, я тогда учился на шестом курсе. Дежурил в больнице, и мне доверили вырезать аппендицит. К счастью, сделал все как надо, без осложнений. Человека благополучно выписали. И после этого у меня страсть началась – самому хотелось оперировать. Но мои учителя всегда говорили – чтобы быть отличным хирургом, надо быть отличным ассистентом. Если ты умеешь помогать, то из тебя выйдет толковый врач. Я и старался ассистировать как можно больше. А хотелось весь путь проделать самому – прооперировать, швы снять, выписать и попрощаться с пациентом.

Будни райбольницы

- Вы в районе работали 15 лет…

- Да, я с самого начала хотел в районную больницу попасть, чтобы опыта набраться. Получилось так, что домой вернулся, в Амангельды. И началась бурная хирургическая деятельность. Оперировать приходилось все – от головы до ног. Через два года понял – знаний не хватает. Это ведь не город, нет поддержки, нет профессуры. Я поехал на специализацию.

- По какой части?

- По разным. Был в Алматы, Павлодаре, Пензе. Специализировался по урологии, по сосудистой, таракальной хирургии, гинекологии, чтобы хотя бы уметь ставить предварительные диагнозы. В райбольнице со всеми травмами – сразу к хирургу. Переломы ребер, ног, травмы живота. Иногда в первый раз приходилось делать операцию. А что делать? Человека ведь надо спасать. Последние пять лет было особенно сложно – все разъехались, я работал практически один. В моем подчинении было отделение на 40 коек, роддом на 30 и гинекология на 25.

- Вы, наверное, стали хирургом-универсалом…

- Я просто стал хирургом. Потому что, на мой взгляд, человек, который работает менее десяти лет, еще не хирург. А здесь действительно был громадный опыт. Но мне хотелось вершин – оперировать тяжелых больных, заниматься редкими больными и участвовать в тех операциях, которых я еще не видел. В районе этого никогда не сделаешь – нет условий, нет оборудования. Поэтому, когда меня пригласили в областную больницу, я согласился.

- Разницу почувствовали?

- Конечно. Здесь объемы другие, категории больных. Областная больница, как клиника, как институт, условия, оборудование. Много опытных товарищей, всегда можно спокойно оперировать, зная, что тебе в любой момент помогут, подскажут, проконсультируют.

- Самая тяжелая операция, которую вам приходилось делать?

- Вообще много было непростых, но один случай я запомнил навсегда. Девушка, ей было 14 лет, попала в большую аварию. Привезли в районную больницу в тяжелом состоянии - разрыв поджелудочной железы. Я как раз из Пензы вернулся, со специализации. Пришлось почти половину железы удалять, четыре часа оперировали. Она недавно приезжала – живет в Астане, вышла замуж, двое детей. Нашла меня в больнице, пришла с подарками…

- Сколько в день у вас операций обычно бывает?

- По вторникам-четвергам у нас плановые операции, по четыре-пять в день.  Есть неотложные, их количество от нас не зависит. Иногда случается по семь-восемь операций.

На работу – с радостью

- В среде докторов бывает зависть?

- Ее не должно быть, ни в коей мере. Если мой товарищ умеет, я а нет – надо учиться. Что в этом зазорного? Не бывает так, чтобы один человек все умел. Мы всю жизнь учимся. Иначе хирургом стать невозможно. Все мы люди, даже опытный хирург может ошибаться, он ведь человек. Молодые врачи – тем более. А некоторые на ошибках зарабатывают дешевый авторитет. Это с работой хирурга несовместимо, как несовместима кровь разных групп.

- Что самое страшное для хирурга?

- Смерть на операционном столе. Или вообще потеря больного после операции.

- В вашей практике такие случаи были?

- Было несколько случаев запущенной болезни, когда уже поздно было что-то исправить. Я помню первую смерть, это было на четвертый год моей работы в районе. Привезли парня из села, за 150 километров, с острейшим аппендицитом. Три дня боролись, у него весь гной вышел в брюшную полость,  на четвертый день он умер. Было ему 26 лет, жена ждала второго ребенка…

- Какие операции считаются самыми сложными?

-  Все. Здесь я начал оперировать аневризму брюшной аорты, она считается одной из самых тяжелых операций. Длится четыре-пять часов, идет большая потеря крови. Сосуды надо хорошо зашить. Это очень нудная хирургия – сосудистая, неблагодарная, потому что сосуды часто тромбируются. Приходится повторно чистить, зашивать…

- Что хирург чувствует после операции?

- Если все прошло успешно – радость. Если не очень – усталость.

- А пациенты обычно с какими чувствами уходят?

- Разные бывают. В основном, конечно, благодарны. Но есть и такие, что довольны сначала, а потом жалобы пишу – мол, не так со мной разговаривали, плохо обращались. Обидно, конечно…

- Как вы думаете, хороший хирург – это талант от Бога или труд и упорство?

- От Бога или нет – не знаю. Раньше нас учили не верить в Бога. Ведь если он есть, почему не помогает спасти тяжелобольных? В то же время, если у человека нет тяги к медицине, то ему не надо даже пробовать. Талант – это когда пару раз показали, и ты уже делаешь. А если сто раз показывать и ничего не получается…

- Вам работа никогда не надоедает?

- Нет. Я на работу иду с радостью. Тем более, чтобы посмотреть, как больной, которого я оперировал, себя чувствует.

 - А самому приходилось на операционном столе лежать?

- В 1995 году попал в тяжелую аварию, долго лежал в реанимации. Кровоизлияние в мозг, ушиб почки. Выписался, сказали идти на инвалидность, но я решил выйти на работу.

- Жена нормально относится к вашей работе?

- Она всегда знала, что я стану хирургом. Мы поженились на третьем курсе, снимали квартиру в Караганде. Сейчас у нас трое детей. Как говорят, без хорошего тыла хорошей войны не будет…

Диана ОКРЕМОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail