ЕЛЕНА РУБИНШТЕЙН: «НАУЧНАЯ РАБОТА – КАК ХОРОШИЙ ДЕТЕКТИВ»

Елена Бертрановна Рубинштейн, профессор, доктор исторических наук, член  Международного Общества по Просвещению 18 века.

Мы познакомились с ней несколько лет назад: Елена Рубинштейн читала на журфаке лекции по истории демократии США. Нам, студентам-третьекурсникам, не особо вникающим в тонкости исторической науки, больше всего  нравились ее рассказы о поездках за рубеж. Казалось, что вся жизнь Елены Бертрановны состоит из увлекательных путешествий, исследований и  интересных знакомств…

В мае этого года Елена Рубинштейн защитила докторскую диссертацию. Сейчас она «на каникулах» - отдыхает от научной работы.  До сентября – начала занятий в университете – еще есть время, и мы встретились с Еленой Бертрановной у нее дома.

«ЗАКОНЫ КОРОЛЕВСТВА»

Елена Бертрановна, вы, как известно, специализируетесь на истории Англии и Америки. Почему именно эти страны?

Когда я поступила в 1977 году на исторический факультет МГУ, сразу выбрала древнюю Индию. Мне хотелось заниматься философией, индийскими учениями. В 1979 году пришлось срочно выбирать – нужно было готовиться к дипломной работе. Но это был предолимпийский год, Москва активно готовилась к играм, и чтобы «очистить» город от студентов, нам сократили сессию почти на два месяца. Уже в апреле мы должны были уехать. Времени оставалось немного, а мне предстояло выучить четыре языка – английский, немецкий, индийский санскрит и древнегреческий. И мне популярно объяснили, что это просто невозможно. Пришлось перейти на кафедру новой и новейшей истории, где был выбор – Англия или Америка. Но Америкой я заняться не рискнула, поэтому выбрала Англию 18 века. Мне дали дежурную тему - протекционистская политика английского правительства в начале 18 века. Знаете, когда хотят показать настоящего историка, показывают его с громадными томами в библиотеке. Моими источниками и были фолианты «Законы королевства», размерами с меня.. Когда я их тащила, на меня оглядывалась вся библиотека, а когда я его бросала на стол, поднимался столб пыли.. Все меня спрашивали – что вы читаете?

И каков был результат вашей работы?

Защитила диплом на «отлично». Когда вернулась сюда, начала думать над темой кандидатской. Я не хотела экономики, пошлин, налогов и прочего, я хотела заняться мыслителем. И когда я поступила в аспирантуру, мне дали тему по лорду Болингброку. Это была невероятно интересная тема. Я читала его трактат «Идея о короле-патриоте» и никак не могла понять, как можно писать об этом научную работу. Речь шла о божественном праве королей, о религии. Но самое любопытное - с каждым годом эта тема стала все более актуальной. Началась перестройка, и все это было отражено в трактатах Болингброка, все, что называется свободной системой правления. День, когда у меня была защита – 12 июня – стал праздником в России. В этот день был принят закон о суверенитете.

После этого, насколько я знаю, вы стали членом нескольких научных обществ…

Да, я после возвращения в Кустанай издала монографию и вступила в международное общество по Просвещению 18 века, Российское отделение.  Потом был Фонд Вольтера в Оксфордском университете. Первая поездка в Америку была связана именно с этим обществом. Я выиграла грант на семинар для молодых ученых, кому не было еще сорока. И успела на последний семинар, где выступал профессор Дарнтон. После семинара был конгресс, а остальное время мы проводили в библиотеках. С 95 года я начала работу над докторской диссертацией «Американская конституционная доктрина и британская политическая мысль в предреволюционный период». И по этой теме я выиграла два американских гранта.

Снова на семинары?

В этот раз были летние школы. В 97 году посольство Америки отобрало 18 человек и направило в летнюю школу в штате Колорадо. Лекции по американской демократии, профессора из разных университетов. Нас вывезли в отдаленное место, где не было баров, и все субботы мы проводили очень активно - рафтинг, верховая езда, лазанье по горам. Затем две недели нас возили по атлантическому побережью – встречи с сенаторами, конгрессменами. Мы посетили американскую тюрьму, нам показали всемирный торговый центр. Кстати, на 85 этаже мы проходили собеседование по проблемам Нью-Йорка. Я получила очень много советов по своей докторской работе. Там же мне посоветовали принять участие в еще одном конкурсе, где я выиграла грант на три месяца, в этот раз в Йельский университет.

Если я не ошибаюсь, это один из самых престижных университетов Америки?

Совершенно верно. Когда я приехала, там повсюду продавались майки с надписью «Для будущего президента США». Это был 1998 год. Дело в том, что в этом университете учился Буш-старший, а младший Буш там даже родился. Кстати, если на следующих выборах победит Хиллари Клинтон, это будет событием - она тоже училась в Йельском университете.  Он входит в Лигу Плюща – самых престижных и аристократических университетов Америки. Это Гарвард, Браун, Принстон, университет Филадельфии.

НЕ СДАЛ ЭКЗАМЕН – ВЫЛЕТАЕШЬ С КУРСА

Вы говорите, что часть времени в Америке проводили в библиотеке. Это многое дало для написания вашей работы?

Думаю, да. Кроме того, мне очень повезло с руководителем, Майей Дженсен. После этой поездки я подготовила выступление для конгресса в Дублине. А что касается источников для написания работ, это понятие очень растяжимое. Помню, в университете у нас был предмет «источниковедение», нам говорили, мы не можем даже предположить, что сочтут источниками в 21, 22 веках. У меня, например, источниками были трактаты и огромное количество памфлетов. А Йельская библиотека – одна из самых лучших в Америке, она содержит уникальное собрание редких книг и манускриптов. Профессор Дарнтон – меня недавно попросили написать о нем статью – использовал в качестве источников доносы шпионов накануне Французской революции. В 18 веке во всех Парижских кафе были осведомители, которые составляли просто хроники – кто что говорил. Таким образом, контролировалось общественное мнение: как народ реагирует на на рождение наследника, что говорят о королевских любовницах. Этими доносами никто в то время не пользовался, газеты писали официальные хроники. А после в свет вышли целые книги, которые имели большую популярность.

Вы побывали в нескольких американских университетах. Скажите, что у них кардинально отличается от нашей системы обучения?

Практически все. Наш студент с первого курса знает, кем он будет. В Америке не так. Есть только две специальности – юриспруденция и медицина - которые нужно изучать, по мнению американцев, «от и до». Студент сначала проходит тестирование, ему дается две недели и книга – список всех курсов. Он посещает определенное количество лекций и семинаров. Какие – решает сам. Через две недели ему нужно определиться с выбором будущей профессии. Там очень строгий учет посещений. Если ты не посетил два занятия, преподаватель может не принять у тебя экзамен, а если не сдал экзамен – вылетаешь с курса. Система строгая, обучение дорогое. Специализация происходит на третьем курсе.

Елена Бертрановна, многие утверждают, что американское обучение слабее нашего, что советская система была самой лучшей…

И здесь, и там, есть разные университеты и колледжи. Я знаю, что многие, кто ехал учиться в Америку, попадали в слабые университеты,. Но если взять вузы Той же Лиги Плюща, в Лос-Анжелесе, Сан-Франциско – там высочайший уровень образования. Техническая база очень богатая. Особенно сильны гуманитарные науки - юриспруденция, философия, история.

Что, на ваш взгляд, можно перенять из их системы образования?

У наших стран разный экономический потенциал, но, тем не менее, техническую базу нам необходимо совершенствовать. Сегодня многие казахстанские студенты едут в США просто поработать, окунуться в другую жизнь. И это, я считаю, очень хорошо – человек становится более гибким, подвижным. Американские студенты очень самостоятельны и прагматичны. Чтобы мама-папа помогали – этого нет. Они работают, выигрывают гранты, в общем, решают свои проблемы сами.

«ЛЮБЛЮ ПЕРЕЧИТЫВАТЬ СКАЗКИ»

Казалось бы, у научной работы нет определенного результата – прибыли, как в предпринимательстве, карьерного роста…

Знаете, кто не писал научных работ – тот не поймет. Это интересный творческий поиск, это как хороший детектив. И в итоге он приводит и к материальным результатам, и к авторитету.

Скажите, американский феминизм – реальное понятие?:

Это весьма интересное понятие. Когда в 98 году я ездила в Америку, у нас была казахстанская группа из десяти человек. Одна женщина была из Петропавловска, занималась феминизмом, тема ее работы была посвящена именно этому. Ее отправили в Рудгеровский университет, недалеко от Нью-Йорка. И что вы думаете? Она попала на семинар лесбяинок. В Америке посчитали, что эта одна и та же проблема. Женщина вернулась страшно разочарованная, потому что ожидала совсем другого. Что касается меня, американский феминизм приобретает смешные черты. Например, они не любят, когда перед ними распахивают дверь, платят за ужин, целуют руку. Это якобы намек на сексуальную неполноценность. Что у нас считается галантностью, у них – оскорбление. Но надо отдать должное американкам в смысле карьеры, профессионализма – они достигли очень много, благодаря, возможно, своему феминизму. А сделать карьеру в Америке – это требует максимум сил. Что касается феминизма у нас – я думаю, женщинам уже не надо бороться за свои права. Их и так много, да и это уже не права, а обязанности. Например, сейчас мужчины уходят из медицины по одной причине – мало платят. На западе невозможно представить медицину без мужчин, потому что это самая высокооплачивамеая профессия.

Вопрос творческий - что любите читать?

Стихи. У меня много любимых поэтов – Шекспир, Байрон. Недавно с удовольствием прочла «Гарри Поттера», «Властелина Колец». Люблю «Доктора Живаго» Пастернака. Из романов постоянно перечитываю Стендаля. Обожаю перечитывать сказки. Когда бывает страшная усталость, читаю «Аленький цветочек» Аксакова. Я эту сказку с детства люблю. Начинаешь ее перечитывать и вдруг спотыкаешься. Там есть такая фраза – если на компьютере ее набрать, вся будет перечеркнутая – «на пригорочке цветет цветок цвета алого». Это неправильно, но это стиль.

Что вы цените в людях?

Сейчас появилось много людей страшно нахрапистых, которые идут вперед по головам и трупам. Мне импонируют те, у кого немного другой настрой души, которая открыта навстречу другому человеку. Люди, которые не потеряли способность чувствовать боль других.

Диана ОКРЕМОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail