ДОРОГА С ЯРМАРКИ

Сегодня в Аркалыке  при встрече местные жители сразу после «здравствуй» интересуются: «Тебя еще не выселяют?» Под угрозой потери крыши над головой  находится примерно половина жителей города. Свои приватизированные квартиры они потеряли три года назад. Таковы сегодня итоги великой оптимизации жилого фонда.

31 июня в Аркалыкском городском суде был совершенно рядовой рабочий день. В частности, рассмотрено шесть исков о восстановлении в правах на собственность. Все шесть решились в пользу прежних хозяев квартир. Новым владельцам, вселенным туда по решению акима города, предписано освободить жилплощадь. Абсолютное большинство освободить ее может только перебравшись на улицу.

Такие дела в судах рассматриваются практически ежедневно. Оно и понятно. Когда в 2001-ом в городе пустовала половина жилого фонда, ложась непосильным грузом на плечи коммунальных служб, шикарную квартиру с соблюдением всех формальностей  можно было легко купить тысяч за 20. Жилье похуже или с мелкими неладами в документах уступали за пять, три тысячи тенге, а то и просто за бутылку. Титанические усилия властей и солидные финансовые вливания в Аркалык из республиканского и областного бюджетов сделали свое дело. Сейчас жизнь здесь лучше, а  жилье не в пример дороже. На его покупку нужно  полторы-три тысячи долларов. Купить что-то новое абсолютному большинству жильцов не по карману.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Бывший милиционер, бывший председатель общества охотников и рыболовов Василий Грущак с семьей вселился в свою квартиру в отменном, современной планировке девятиэтажном доме по улице Абая в девяностых годах. Начало нового века ознаменовалось повальными отключениями электричества, тепла и воды. Город крючило в большой коммунальной агонии. Народ уезжал из Аркалыка толпами. Даже в элитной, считай, девятиэтажке добрая половина квартир пустовала. А однажды, уже в 2001-ом,  вернувшийся из очередной командировки  Василий Григорьевич обнаружил, что кроме них в подъезде больше никто не живет. Лишь по ночам орудуют мародеры, выламывая двери, окна и растаскивая все, что не забрали прежние хозяева. В квартире плакала жена, царил жуткий холод и коптила керосинка.

«Я пошел на прием к первому заместителю акима города. Просил одного: дать квартиру, куда мог бы перевезти семью. Мне ответили, что даже фронтовиков переселять некуда. И я пошел искать жилье сам», - вспоминает Василий Григорьевич..

Новую квартиру Грущак искал долго. А нашел совсем рядом. В ту пору вконец захиревшее общество охотников и рыболовов неспособно было содержать собственные помещения. За двухкомнатную квартиру жилого дома, где номинально располагалась контора, было сто лет не плачено. Само помещение доведено до жуткого состояния. Тогда собрание правления общества было радо хотя бы свалить со своих плеч лишний груз и охотно ходатайствовало о передаче помещения Грущаку.

Семья переехала, получив на новую квартиру стандартный по тем временам документ: решение акима города о вселении. Поначалу главной заботой было привести помещение в рабочее состояние, потом оказалось, что БТИ не намерено выдавать документы на это жилье. А еще немногим позже в обществе охотников и рыболовов началась процедура банкротизации. И квартира, переданная Грущаку, оказалась… проданной в составе конкурсной массы.  Так что сегодня семья, сроду не имевшая коммунальных долгов, живет по сути в чужом доме и понимает, что в любой момент волей новых хозяев может быть выставлена на улицу.

Первоцелинник Анатолий Калиновский, прославившийся в пятидесятых тем, что сагитировал харьковских комсомольцев сверхурочно собрать комбайны для целины, в начале двухтысячных пошел по иному пути. Они с женой решили во что бы то ни стало сохранить собственное жилье. Его жена говорит теперь, что муж всегда понимал: чужое своим сделать не дадут. Да и найти тогда жилье можно было лишь убитое мародерами насмерть: без окон, дверей и сантехники. Пенсионерам восстановить такое не по карману. В результате семья три года жила в полузаброшенном доме без всяких коммунальных благ. Топили буржуйкой, воду возили флягами, телевизор не смотрели ни разу, вечера коротали при керосинке.

Калиновский пытался  судиться с коммунальщиками, доказывал, что нечеловеческими условиями его толкают к выселению, а значит о добровольности речь не идет. Не доказал. Здоровье стало сдавать просто на глазах. А в самый канун празднования пятидесятилетия целины, когда друзья попытались пригласить его в ДК на праздник, он разволновался, вспомнил все обиды, и никуда не пошел. Он просто умер. Врачи говорят, нервничать ветерану совсем было нельзя.

Борис  Ишмурзин с женой стараются сейчас поменьше бывать дома. Потому что не открывать дверь, когда в нее звонят,  им морально тяжело. Не то воспитание.  В дверь им, скорее всего, будут звонить судебные исполнители. Поскольку квартира, в которую их переселили по решению акима города, как выяснилось, является собственностью ТОО «Сары-арка» (бывший мясокомбинат). Руководит ТОО, что характерно - бывший аким города г-жа Болепова. Эпоха ее правления как раз и ознаменовалась глобальным энергетическим кризисом Аркалыка, а ее уход – громким скандалом и уголовным делом.

Суд первой инстанции решение в пользу прежних хозяев уже принял. Ишмурзиным звонят и интересуются, когда они освободят помещение. «Освобождать» для семьи – значит просто идти на улицу. Купить жилье по новым ценам инженер отдела охраны труда ТБРУ не может: денег таких нет. До вселения  в нынешней квартире поменялось десять временных хозяев. Люди жили, не платили, а потом выезжали, прихватив с собой электропатроны, розетки, рамы, двери.

  Всю систему отопления, водоснабжения, все сантехнические приборы пришлось менять. А трубы  нанятая  Борисом бригада меняла за его счет по всему стояку – иначе не получалось. Малоимущие обитатели дома благодарили. Кто-то из вновь заселившихся побогаче отремонтировал лестничные клетки, в бетоне которых зияли жуткие дыры. Казалось бы, жизнь налаживается. Оказалось, ненадолго.

Картинок, подобных вышеизложенным, в Аркалыке – в каждой жилой многоэтажке десяток. И почти в каждой официально не жилой - немногим меньше. Семья инвалидов Городович, которых выкинули  на улицу вернувшиеся хозяева, вынуждены  ютиться в квартире свекрови, где и без того повернуться негде. У сорокавосьмилетней Валентины на нервной почве участились приступы эпилепсии. Семидесятичетырехлетняя Прасковья Бурыкина переезжала уже дважды. Говорит, пока таскалась с вещами, все нехитрые пожитки переломались. Прасковья Федоровна всю жизнь работала уборщицей. Она не очень понимает, что происходит. Просто ей объясняют, что нужно  уходить – она и идет. Спасибо, знакомые подыскивают ей новое пристанище. Правда, сейчас это становится  практически невозможно.

Чужих за дверью Прасковья Бурыкина боится. И она еще не знает, что хозяева ее последней крохотной квартирки уже нашлись и намерены восстановиться в правах собственности.

КОМУ ЭТО ВЫГОДНО

Фокус, крайне выгодный сегодня прежним хозяевам, состоит в том, что абсолютное большинство горожан на новом месте провернули ремонт, превратив бесхозные брошенки в нешикарное, но вполне обустроенное жилье. Как заявил один из тех, кто в конце девяностых - начале двухтысячных бросил свою квартиру с долгами в сто с лишним тысяч,  с удовлетворением осмотрев побеленные-покрашенные комнаты и новую сантехнику: «Ну теперь я ее, красавицу, тысяч за 250 продам». И продаст. Ибо его долги странным образом не служат помехой к восстановлению в правах, а права тех, кто за квартиру платил последние три года, благодаря просчету городской администрации нынче  птичьи.

Во-первых, теплокомпания  пережила процедуру банкротства. И вместе с ней ушли в небытие старые долги граждан. Суд не берет  их во внимание, в результате у добросовестных плательщиков никаких преимуществ перед должниками. Но главное даже не это. Брошенное жилье не было де-юре признано бесхозным, а потом – муниципальной собственностью. А значит, оно по-прежнему принадлежит тем, кто его бросил когда-то. Это мы уже проходили в Житикаре, где суды точно также, несмотря на давление администрации, вынуждены были признавать права прежних владельцев.

Справедливо? Еще как нет. Выгодно городу? Как посмотреть. Ведь дело прямым ходом катится к тому, что народ потребует власть к ответу. И ладно, если в суде. А то вон те, кого выселяют, обещают юрты у акимата разбить. Однако, по словам начальника юридического отдела городского акимата Балгын  Даулетовой, в 2001-ом другого выхода не было.  «Никто не в состоянии был найти тогда уехавших должников», - говорит она. Сегодня должники вернулись победителями.

В Аркалыке налицо назревающий конфликт между судом, принимающим решения в пользу прежних хозяев, и администрацией, которая считает, что есть законная возможность решить дело иначе. Говорят, прецеденты есть: например, судья Шахаманов вынес решение о взыскании суммы, потраченной на восстановление жилья, с такого возвращенца. Тот подумал, подсчитал что-то и уехал.  Но это так, робкий узор на платье правового позора.

Дабы таковой изжить, Аркалык предлагает внести изменения в Закон «О жилищных отношениях» и соответствующие статьи в разрабатываемый сейчас Закон «О малых городах», которые позволят приостанавливать права покинувших жилье должников и передавать его повторно в руки тех, кто долгов не имеет. Это, конечно, мило. И, наверное, правильно. И кому-то поможет. Вот только защитит ли тех, кто попал под колесо непродуманной юридически оптимизации три года назад? Ведь закон, как известно, обратной силы не имеет…

Когда пора «итожить то,  что прожито», о человеке говорят, мол, он с ярмарки едет. Вот и в ситуации с оптимизацией жилья наступил «послеярморочный период».  Рядовые жители двух городов Костанайской области (Аркалыка и Житикары) выступают в роли заложников тех, кто принимал когда-то решения. Экономически выверенные. Решениям тем только одного не хватало: ответственности за человеческие судьбы.

Напомним, в Аркалыке под угрозой выселения сегодня находится более трех тысяч  семей. Кто их защитит?

Азамат Байжанов, юрист Костанайского филиала  казахстанского Бюро по правам человека и соблюдению законности:
- С экономической точки зрения акиматы сделали то, что должны были сделать, чтобы нести меньше затрат. С юридической точки зрения они поступили безграмотно. Чтобы передать жилье другому хозяину, необходимо было прежде его приватизировать. Властям просто-напросто в свое время жилье нужно было признать бесхозным, чтобы оно отошло государству, стало коммунальной собственностью. Только после этого можно было заселять людей. Но так как, видимо, не было времени, на местах поступили так, как поступили. Кто должен за это отвечать? Городские власти. Они должны предоставить жилье тем, кто сегодня остается на улице. Забрать у одних и передать другим просто так нельзя.  Прав собственности на жилье можно лишить только через суд. А выезд из города отнюдь не лишает человека прав собственности на жилье.

Ольга КОЛОКОЛОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail